Договорись со своей тенью - стр. 11
– Да, дед, не повезло вашему поколению. В суровое время вы жили, ничего хорошего не видели. Я вот думаю, как люди могли так озвереть, что друг друга уничтожали, да ещё такими страшными методами?
– Забывать об этом нельзя. Ваше поколение уже почти ничего не знает о том времени. А надо бы знать, чтобы не повторилась история. Я вот Библию читаю сейчас. В одной главе говорится о том, как вавилонского царя Навуходоносора превратили в зверя, как жил он с дикими ослами и кормили его травою, как вола. За что же? А за то, что возвеличился и начал восхвалять себя, стоя на крыше своего дворца. Решил, что он самый великий и могущественный. Вот бы Гитлера вовремя превратили в осла, он бы и щипал травку, пасся бы на лугах. А видать некому было! Вот он своего зверя и выпустил из себя на волю, решил, что он всемогущий. А за ним и другие своих зверей из себя выпустили.
– Значит, дед, ты думаешь, что в любой момент в человеке может проснуться зверь?
– Да, может. Обнаружил своего зверя в себе – держи его в узде. Не дай ему управлять тобой, ты управляй им! Ты хозяин своего зверя, помни.
Дед с внуком помолчали.
– Понятно, – тихо сказал Павел. – Вопросов больше нет. – А давай, дед, мы с тобой завтра смотаемся на рыбалку. Я такое место клёвое знаю! Идёт?
Старик посопел, расчувствовавшись, вытер кулаком набежавшую слезу, сел, плеснул в рот содержимое второй рюмки.
– Опоздал ты маленько, внучок. Не рыбак я боле. Вот, если услужить хочешь деду напоследок, свози меня поклониться святым местам.
– Да не вопрос! А куда поедем?
– Поедем в деревню Лаки. Слыхал про неё?
– Нет, дед, не слышал.
– В Бахчисарайском районе была такая. Немцы её сожгли дотла, включая церковь, а всех жителей – шестнадцать женщин, стариков и детей, в том числе грудных – расстреляли. Трупы бросили в подвал, облили бензином и сожгли. Наш отряд только благодаря этим отважным людям продержался в ту суровую зиму и выжил. Когда партизаны стали пухнуть с голоду, когда в зимнюю стужу нам негде было обогреться и мы замерзали в нашей изношенной одежонке, жители Лак оказали нам неоценимую помощь. Деревень вблизи было немало, но в каждом селении находилось предатели, которые держали жителей в страхе. Стоило человеку приютить партизана хоть на минуту – сразу донос и расстрел. Мы не хотели подводить под смерть тех, кто нам помогал, и не ходили в эти деревни. В Лаках совсем другая была обстановка. В пору сильных холодов до половины нашего отряда приходили на ночь в село. И как нас принимали! Мы приходили ночью и расходились по 4–5 человек в каждый дом. Нас кормили, поили, обогревали, мы приводили себя в порядок, нас укладывали в хозяйские постели. Сами же хозяева не спали до утра. Мужчины всю ночь сторожили дома, охраняли наш покой. Женщины стирали наше белье, чинили одежду. Наутро, отдохнувшие, обогретые, сытые, мы снова уходили в лес, и каждый получал свёрток от радушных хозяев: чистую рубаху с мужниного плеча, сухие портянки, продукты. Вот какие люди жили в Лаках! За что и полегли мирные жители – все как один – от проклятого фашиста. Хочу поклониться земле, в которой они лежат. Для меня, внучек, эта земля святая.