Договор на нелюбовь - стр. 28
– Что? – Саша въехал в ворота и свернул на мою улицу.
– Ты так противно улыбаешься, что меня уже мутит!
– Тебя мутит, потому что ты ничего не ела.
– Так, Царёв, – выскочила я из машины и вбежала в калитку, чтобы скрыться от него за кованными забором. – Ты собирал обо мне информацию?
– Конечно, я же должен знать все о своей невесте.
– Стоп! Александр Алексеевич, мы договаривались на один ужин! И я выполнила то, отчем ты просил. Ни о каком браке и речи быть не может!
– Ты уверена? – Царёв подошёл к калитке, обхватил прутья, взяв мою руку в свою. Глаза его сверкали даже в темноте, яркий аромат цитруса, оттеняемый пряным табаком и бергамотом, впорхнул в нос вместе с его выдохом, и голова закружилась.
– Ещё как! То, что у тебя много денег не означает, что ты можешь манипулировать людьми!
– Так, я сейчас озвучу свои условия и готов выслушать твои, как только ты созреешь, Катерина. Ты получишь то, что захочешь, если станешь моей женой на год. Перед тобой откроются все дороги, и уже никогда не закроются, слово даю. Но ты станешь моей на год.
– Ты больной.
– Возможно, но это мои условия.
– Прощай, Царёв.
– До встречи, Ростова, – Он отпустил мою ладонь, быстро сел в машину и уехал…
Глава 9.
– Ростова! Вставай! – крик с первого этажа разбудил меня. И это был вовсе не вкрадчивый голос мамы, а бас Севы Батюка.
– Батюк! – завизжала я и, завернувшись в плед, выскочила на лестницу. – Восемь утра! Восемь! Какого черта?
Мой любименький дружок сидел на последней ступени и чинил мясорубку, что спалила вчера мама. Она всегда его напрягала домашними делами, пользуясь мужскими руками.
– У меня выходной, поэтому собирай свою жопку и идём на пляж. Вот только позавтракаю, – Костя помахал мне и ушёл на кухню. – Ирина Николаевна, все готово. Теперь мне можно вот тех пирожков? Руки я помыл.
– Нахлебник, – сбросила пижаму, умылась и натянула джинсовый сарафан. – Мама, прекрати его подкармливать, говорят, потом не выгнать вот таких гостей.
– Кать, я его с первого класса подкармливаю, – мама поймала меня на последней ступени лестницы, не позволив броситься на нагло улыбающегося Батюка.
– Знаю, поэтому он вот так бесцеремонно вламывается в дом! Говорю же – не выгнать!
– Какая муха тебя укусила? – вступилась бабушка, обожающая Севу нежной любовью. – Что ты накинулась на мальчика?
– Мальчика? – я сняла с огня гейзерную кофеварку и пошла в столовую, где на веранде уже был накрыт круглый стол с белой скатертью. – Разве мальчики бывают двухметровыми, бабушка? Я думала, что это уже называется мужчиной.
– Кать, – опустил голову Батюк, стреляя в меня виноватым взглядом. – Ну, ладно тебе. Кто обидел?