Догода - стр. 26
Вот в чём моё спокойствие.
– Решу вопрос, – пообещал я своей девочке, своей маленькой волчице. – Кушай, моя сладкая, – я предложил Ясе первый готовый шашлык.
– Спасибо, родной. И не беспокойся, я попробую, по трактату Пассарион Андреевича закрыть все дыры. – Яся посмотрела на наших гостей и помахала им ручкой, – Здравствуйте. Яся, жена Геннадия Гурьяновича.
– Это она меня так называет, – пояснил я с гордостью.
Девушки натянули улыбки и принялись представляться.
Яся жевала мясо, глядела ввысь, запрокинув голову. Вид у неё был деловой.
Она уже устоялась в своей внешности, осталась такой, какой мне нравилась более всего. Кареглазая, темноволосая с белоснежной кожей.
– На пиксели разбиваешь? – усмехнулся я, перебив одну из женщин, что трещала про свою работу.
– Да, – кивнула без улыбки Ясения. – Разбить всегда легко, по кусочкам собрать будет проблемой. И, конечно, останутся отпечатки.
– Говоришь, как о вазе фарфоровой.
– Нет, пространство не такое, оно смажет любое движение. Себя тяжело по кускам собирать. Вот разобьёшь себя ради других, а потом собраться не сможешь.
– Ты не бейся.
– Не могу, если имеешь возможность, обязан делать.
– Ясь, – настороженно позвал я, ощущая, как в воздухе повис запах грозы. Ясения моя начинала колдовать. – Здесь девушки…
– Спать, – рыкнула Многоликая, и тут же упали человеческие женщины. Сидели, рухнули на траву без сознания.
Я вскочил на ноги, глядя на валяющиеся тела. Медленно перевёл взгляд на свою истинную пару.
Яся облизывала и покусывала губы, протягивала руки к небу. Глаза загорелись синим светом.
Она – Бесконечная.
Тут к гадалке не ходи. Если у каждого племени есть свой индивидуальный Бесконечный, то Яся что-то особенное. Непонятное, непознанное.
«Шевеление мира». Это когда по твоей коже мурашки бегут, ты вздрагиваешь непроизвольно, и не знаешь, от чего такое происходит. А просто, кто-то рядом так колдонул, что тело твоё содрогается.
Я ощерился, ощутив откровенный страх.
Догода внутри дар речи потерял от тяжести, что ощущалась рядом с Многоликой.
С трудом зверя успокоил, полез шарить по карманам людей. Нужно было избавиться от всех предметов, что хранили память об оборотнях. На словах девкам никто не поверит, а технику я переломаю.
Толстенькая девица, ничего такая. Я куртку ей расстегнул, собрал все гаджеты во внутренних карманах. Вообще когда девицу раздеваешь, возбуждает. Неважно какую, само действие подсказывает и навевает мысли неприличные.
Пока Яська колдовала, забрался лапой под женский свитер и зажал толстую грудь. У Яськи не такие. Заглянул воровата под одежду операторши, лифчик оттянул, чтобы посмотреть.