Догода - стр. 17

К моему рюкзаку было прикреплено скрученное шерстяное одеяло. В пятиэтажке нашёл, Яське пригодится в лесу спать, хотя у Догоды такая шкура, что вспотеет, не хуже, чем на перине.

Я натянул улыбку и накинул куртку. Остался в юбке. Ноги мохнатые и голые торчали из-под неё.

Пока до людей не добрались, можно так ходить…

Ну, Яся. Ну, чудачка.

Когда это волк чужих волчат гнал? Где вообще это видано, чтобы от мелких отказывались?

Эх, чистая кровь, не досталась ты мне. Мать моя была Дамкой, а у людей есть придурь по поводу чужих детей.

Хотя нет. Это не мать моя выскочила в неподходящий момент. Мой личный бзик. Нужно себя воспитывать.  Всегда. До конца дней бдеть.

— Ясь, что тащишь?  — усмехнулся я, высматривая железную коробку, в которой гремело старое оцинкованное ведро. А в самом ведре болтались шампуры, шумели в унисон.

— Смотри что нашла! — она подняла голову.

Красавица. Офигенная девчонка. И плевать, что  у неё живот под пальто прячется.

— У меня кабан забит, — я мотнул головой в сторону леса. Пока за оборотнями гонялся, наткнулся на кабанчика, так и думал, чтобы Яську накормить.

Девушка поставила мангал и покопалась в ведре:

— У меня и уксус есть!  — показала мне пластиковую бутылку с яблочным уксусом. На этикетка, по крайней мере, так было написано.

— Кто ж в уксусе мясо маринует? В вине надо, — прищуривался я, рассматривая её фигуру в широкой одежде.

Я не обижу её, но досада брала и даже обида. Почему не мой ребёнок?

— «Поссоримся, Геннадий Гурьянович», — пригрозил возмущённый Догода.

   Вообще мой учитель Василий Иванович любил чужих детей воспитывать. И мне стоило поучиться.

Пусть бы девочка родилась, на мать похожа.

Я, прикрыв глаза, подставил лицо мягким хлопьям снега. По крови потекло колдовство. Я даже не заглядывал в будущее, я просто знал, что девочка будет.

— Да вино это и есть уксус, только воздух допусти, сразу кислота пойдёт, — отвечала Яська, которая вовсе не девчонка, а очень взрослая особь, и мне бы стоило её опасаться и уважать, но я ехидно фыркнул:

— Ясень пень.

Тут я вспомнил, что в истинной паре почти сразу начинается полное ощущение партнёра. Все эмоции, глубокие чувства  переживаешь, как свои. И я только что выдал всё своё негодование по поводу её беременности.

Яся нахмурилась, пытаясь понять, с чего бы я обзываюсь. Не двигалась и смотрела так пристально на меня, что я побоялся, как бы не сбежала. Вот прямо сейчас и подумала, чтобы свалить. Поэтому продолжил разговор:

— Кто отец ребёнка?

— Какого ребёнка? — округлила глаза девушка и оглянулась в поисках ребёнка.