Дочери Темперанс Хоббс - стр. 16
Да. Конни обязательно навестит Грейс. На этих выходных.
Она выбросила объедки в мусорное ведро и покинула кухню. Добравшись до погруженной во мрак и тишину спальни, Конни стянула блузку и сбросила на пол юбку. Поднимет ее завтра. Сейчас она слишком измотана. После сегодняшнего экзамена, тревожных мыслей о книге и известия о звонке Грейс у Конни гудела голова.
– Как все прошло? – спросил заспанный мужской голос, как только Конни нырнула под одеяло.
– Я думала, ты спишь, – пробормотала она тихонько.
Сэм Хартли был верхолазом, который буквально спустился в жизнь аспирантки Конни на страховочном канате, привязанном к стропилу реставрируемой молельни. Ее жизнь поделилась на две части: «до» Сэма и «после». Сэм придумывал для Конни смешные прозвища, рассказывал глупые шуточки и отбирал у нее одеяло. Очень много времени Сэм проводил в ожидании. В ожидании, когда закроется библиотека и отпустит уставшую и загруженную раздумьями Конни домой. В ожидании окончания промежуточной аттестации. В ожидании, когда она допишет книгу… Конни нравилось возвращаться туда, где ее ждали. В свою тихую гавань. В некотором смысле, Сэм был для нее целым миром – целой вселенной воспоминаний и эмоций, заключенной в оболочку уставшего от жизни бывшего панка тридцати с лишним лет, который пытался выпросить в Salem Five Cents Bank небольшой кредит, дабы купить очередной грузовик и нанять нескольких такелажников. Вселенная Конни зевнула и потянулась.
– Я и спал, – ответил Сэм. – Или вроде того. Сколько сейчас времени?
– Уже поздно, – вздохнула Конни, медленно подползая ближе к нему.
Ей удавалось разглядеть лишь очертания его носа, ровного и красивого, несмотря на давний перелом. Короткие волосы растрепались во время сна и торчали во все стороны. Иногда Конни тосковала по временам, когда они были длинными.
– Она сдала? – поинтересовался Сэм усталым голосом.
– Да, и блестяще.
Конни нащупала на заросшей волосами груди Сэма место под ключицей, где грудные мышцы образовывали выпуклость и, разместив на нем щеку, обвила рукой талию любимого. Однако грудь его осталась напряженной. Как и подбородок. Напряжение ощущалось во всем теле мужчины.
– Сэм? – мягко обратилась к нему Конни. К сожалению, его лица она не видела.
Внутри стены что-то зашуршало – наверное, мышь.
– Могла бы и позвонить, – наконец ответил Сэм.
Желудок Конни скрутило от мерзкого сочетания несвежего бутерброда, начос и чувства вины.
– Я просто не…
– Ты никогда не предупреждаешь.
Две опустошенные пивные бутылки подсказывали, что Сэм ждал очень долго. Часа три как минимум.