Дочери Лота и бездарный подмастерье. Часть 2 - стр. 19

Но самобичевание, провозглашенное пророками, не превратилось бы во внутреннюю действительность поражения, если бы последующие поколения древних евреев, может, опять через лучших своих представителей, не признали бы вневременную ценность деятельности пророков и не закрепили бы их ви/дение событий как обязательную частицу в сознании каждого еврея. А это уже была победа, победа ценой искусственного поражения, нанесенного самим себе, несравненно более действенного и глубокого, чем способна была нанести внешняя действительность.

Таким образом, для древних евреев удары судьбы и разнообразные поражения в действительности превратились в более или менее легко переносимые капризы внешней действительности, и ее силе они могли противопоставить силу того поражения, которое стало неотъемлемой частью их души и которое имело иное происхождение.

XVI

Я не хочу оставить без внимания еще один вопрос. Почему древние греки сошли со сцены истории и вместе с ними исчезла их творческая энергия, а потомки древних евреев проявили уникальную жизнестойкость и творческую активность? Надо не робеть перед грубой приблизительностью ответа, а помнить его и стараться дополнить, исправить, приблизить к более совершенному виду. Ты, может, и переутомилась, но потерпи еще немножко. Я думаю, что столь различные последствия были заложены в особенностях их духовного опыта, о котором я только что говорил.

Начнем с того, что исходным, осознаваемым и тревожным состоянием обоих народов было состояние поражаемости во внешней действительности. Еще до утверждения каждого из них в своем выборе противостояния этой поражаемости они не могли не пробовать различные пути выхода из положения, некоторые из которых не могли не оставить своего отпечатка на дальнейшем основном направлении, переплетаясь с ним.

Мне кажется, что одной из основных причин своих трудностей древние греки вначале считали то, что я назвал бы случайностью места, или пространства, в котором они обретались. Сообразно с этим их усилия были направлены против этой случайности, на ее доведение до полной незначительности. Соответствующей ей причиной древние евреи могли признавать случайность времени, в которое они жили, и вполне естественно было бы бороться с этой случайностью.

Все вместе взятые подобласти искусственной действительности, созданной древними греками, как нельзя лучше справились с задачей сведения на нет случайности пространства; все они были разбросаны в нем и непосредственно растворялись в нем. Но вся их энергия ушла вовне. Вряд ли они не сознавали, во что им станет расправа с первоначально не-своим местом, не-своим пространством, но битва была уже в разгаре, и по ее первым результатам было ясно, что отступать придется не им. Таким образом, расправа со случайностью пространства дорого обошлась им, но то, что осталось в побежденном ими пространстве не могло не быть для них лучшим памятником. Их опыт навсегда остался в памяти человечества и составляет его незыблемое прошлое, которого надо крепче держаться и от которого, как от отправной точки, следует двигаться в путь.