Дочери Лота и бездарный подмастерье. Часть 2 - стр. 13
Когда он завершил занятия, до полуночи оставалось около двадцати минут. Чувствовал он себя довольно бодро, хотя и понимал, что избыток сил объясняется чрезмерным напряжением, потребовавшимся для выполнения дневной нормы в один присест. Он подумал было зайти к Аколазии, но счел неудобным демонстрировать ее сестре степень близости между ними.
Он вошел в залу, подошел к ее двери и прислушался. Из комнаты доносился разговор. Сестры еще не спали. Он быстро отпрянул от двери, будто кто-то мог его уличить в подслушивании, и начал ходить по диагонали, из одного конца залы в другой.
То, над чем он задумался, имело начало; он же хотел потрудиться над обеспечением продолжения. Это продолжение должно было предстать в виде следующего курса для Аколазии в их одновременно летнем и ночном университете.
XII
Многие подвопросы вставшей перед ним задачи были давно и окончательно решены, в том числе и важнейшие, но были среди них и такие, которые требовали дополнительных размышлений. Самый важный вопрос – о культуре, в рамках достижений которой должен был развертываться новый курс, однозначно был решен в пользу древних евреев с их Ветхим заветом.
Вопрос о выборе материала из океана ветхозаветных разработок тоже был решен задолго до появления в его доме Аколазии. История Лота и его дочерей из книги Бытия с ее неизмеримой глубиной намертво приковала к себе душу Подмастерья. Попытка освоения этой вечно юной и поучительной истории хотя бы с одной стороны должна была составить содержание курса.
После этого возникал вопрос о том, в какой форме проводить занятия. Уже опробованная форма устной лекции, по всей видимости, еще больше должна была подходить изучению истории, не столь богатой событиями, как древнегреческая философия, однако некоторые сомнения не давали Мохтериону возможности быстро прояснить этот вопрос и разделаться с ним.
Главным фактором в зарождении сомнений была Детерима.
Мохтерион высоко оценил то, что Аколазия терпеливо прослушала его курс и, самое главное, внутренне не противилась его течению, хотя, быть может, и не все понимала. Правда, никакого экзамена по проверке усвоенных знаний, ни строгого, ни легкого, Подмастерье ей не устраивал, но чувствовал и верил, что его и ее труды не пропали даром. Второй курс имел то важное значение, что предназначался для человека, прослушавшего первый.
С Детеримой возникало затруднение, не только связанное с ее незнанием уже пройденного материала, но и оставляющее открытым вопрос о ее желании и способности слушать то, о чем собирался говорить Подмастерье. При этом, из-за целенаправленности курса в соответствии с профессиональными интересами учителя и ученицы и из-за неопределенности настоящего положения Детеримы, ее непринадлежности содружеству, следовало вообще поостеречься привлекать ее к нему.