Дочь врага - стр. 19
Иногда предпринимали рейды и облавы гестаповцы. Тогда еще пуще лилась кровь…
Сегодня на базарной площади немецких мундиров что-то не было видно. Поговаривали, что в Краев прибыл новый заместитель коменданта, какой-то Шварц, что ли, и он глубоко возмущен тем, что германские солдаты «подкармливают большевиков», поэтому запретил солдатам что-то менять или покупать у местного населения.
Ну что ж, новая метла всегда по-новому метет, известное дело!
Однако, хоть гитлеровцев не было, на площади сегодня оказалось довольно многолюдно. И Нинка знала, почему! Потому что на церковной ограде минувшей ночью появилась новая листовка и ее пока еще не успели сорвать. Около ограды толпился народ, а оттого в кружку старого нищего, который сидел около церкви, нет-нет да и падали медяки или рядом с кружкой кто-нибудь клал на землю кусок хлеба или картофелину.
– Здорово, да? – чуть слышно прошептал Маркс, попинывая, по своему обыкновению, старый футбольный мяч, и торжествующе улыбнулся.
Нинка хмуро кивнула. Она бы тоже радовалась вниманию, с которым горожане читали листовку, внизу которой стояла подпись «Народные мстители», если бы…
Вот именно, если бы!
Нинка сердито поджала губы и, достав еще одну листовку, которая лежала в кармане ее ватника, незаметно сунула ее в корзинку одного старикана, который как раз оставил корзину с картошкой, которую хотел продать, и тоже пошел читать листовку, наклеенную на церковной ограде.
Старикана звали дед Кашевар, и он был ужасно вредный. Почему его прозвали Кашеваром, никто не знал – знали только, что это бывший кулак! Когда у него все добро отняли и раздали беднякам, дед Кашевар и его жена перебрались из деревни в город, к сыну, который работал на льнозаводе. Развели большой огород и жили тем, что выращивали и продавали потом на базаре. А чтобы ребятишки не лазили в огород, когда поспевал сахарный горох, дед Кашевар ходил вдоль забора с берданкой, заряженной солью, и стрелял из нее без всякой жалости, чуть кто близко подойдет! Потом жена старика померла. Началась война – сын ушел на фронт. Когда нагрянули фашисты и велели сдать все оружие, какое у кого оставалось, дед Кашевар свою берданку отволок, конечно, в комендатуру и теперь хаживал вдоль забора со своей тяжелой клюкой. Как съездит по спине – не обрадуешься! Вредный дед, одним словом.
Впрочем, Нинке сейчас все казались вредными! Особенно разозлил какой-то человек, который вдруг негромко проговорил за ее спиной:
– Ох и молодцы эти «Народные мстители»! И название для себя придумали замечательное!
Маркс покосился на сердитую Нинку и опустил голову, с трудом скрывая усмешку.