Дочь ведьмы - стр. 36

Ветки над ее головой расступились. Томас, нахмурившись, глянул вниз.

– Бесс, прекрати понукать. Быстрее я не могу.

Девушка тяжело вздохнула.

– Лучше пусти меня наверх, если тебе работа слишком досаждает.

Энн прошла мимо, неся еще одну наполненную корзину.

– Оставь его. Брат не станет работать быстрее, если будешь его пилить.

Бесс открыла рот, собираясь возмутиться тем, с чем ее просили смириться, когда Томас без предупреждения шумно упал рядом с ней. Он молча ударился оземь. На мгновение Бесс так оторопела, что не могла двинуться, но потом крик Маргарет привел ее в чувство.

– Томас?

Бесс склонилась над братом. Она повторяла его имя, но он не шевелился. Энн рванулась к нему.

– Томас! Пустите меня. Маргарет, детка, уйди с дороги. Сынок?!

Она опустилась рядом с ним на колени. Мальчик наконец застонал и открыл глаза. Вся семья с облегчением выдохнула.

– Как я тут оказался? – спросил Томас, пытаясь подняться.

– Тише! Лежи спокойно, – сказала Энн, гладя его лоб.

Она поморщилась и отняла руку, словно обожглась о кожу. Взглянула на Джона.

– У него лихорадка.

– Из-за этого он и упал?

Энн кивнула.

– Помоги мне отвести его домой.

Томаса бережно подняли на ноги, уложив руки на плечи родителей, и понесли в дом. Бесс хотела пойти следом, но Энн, обернувшись, велела:

– Помоги Маргарет собрать падалицу. Приходите, когда закончите.

Бесс вскинулась от того, как ее оставили в стороне. Она хотела помочь, хотела позаботиться о Томасе, а не оставаться в саду. Но она знала, что нужно доделать работу. И, что важнее, нельзя, чтобы Маргарет испугалась. Нужно делать, что велели, а за братом она сможет ходить в свою очередь, – позже.

Томасу соорудили в общей комнате низкую лежанку, чтобы ему было тепло от огня. Когда сгустились сумерки и Бесс наконец привела Маргарет домой, то, как выглядел брат, ее встревожило. За несколько часов он превратился из бледного, но сильного молодого человека в покрытого испариной, измученного жаром мальчика с хриплым дыханием и тусклыми глазами. Бесс сменила мать и стала бережно промокать его лицо. Энн добавила в воду несколько капель розового масла, но они не могли скрыть все усиливавшийся запах разгоряченного тела бедного Томаса. Несмотря на огонь, который, казалось, бушевал в нем, брат дрожал и стонал от боли в конечностях и суставах, жалуясь, что ему холоднее, чем коровьему хвосту зимой. Когда Маргарет уснула в другой комнате, Энн позвала Джона и Бесс, чтобы те помогли ей раздеть Томаса. Они омыли его и одели в мягкую отцовскую ночную рубашку.

– Что с ним, мама? – спросила Бесс.