Дочь ведьмы - стр. 26
– Не давай ему вывернуться обратно, – сказала она.
Бесс подвинула плечо младенца в сторону и ощутила, как его голова пошла вниз, к родовым путям. В этот миг тело Сары изогнулось от мощной схватки. Она уже слишком ослабела, чтобы кричать, и вместо этого издала жутковатый вой.
Старая Мэри шагнула ближе.
– Ступай вниз, детка! Не подведи. Тужься!
Последним, чудовищным усилием, взяв силы в том неведомом, что таится внутри каждой матери, роженица закричала и стала тужиться.
Бесс ахнула, когда ее руку и младенца вытолкнуло наружу. Все случилось с такой скоростью, что она едва успела схватить младенца, когда тот скользнул на пропитанные кровью простыни.
– Смотрите! – воскликнула Бесс. – Вышел! Мальчик!
Энн осмотрела младенца, который громко возражал, к облегчению всех собравшихся.
– Хвала Господу! – обрадовалась мистрис Проссер, поднося руку дочери к губам.
Старая Мэри улыбнулась беззубым ртом.
– Господу и нашей малышке Бесс, – сказала она. – Умница вся в Энн.
Девушка смотрела, как ребенка заворачивают в теплые пеленки и дают матери. Сара поцеловала новорожденного в макушку, ее лицо переменилось, с него сошла тень смерти, сменившись теплой радостью жизни. Она взглянула на Бесс.
– Спасибо, милая, – прошептала она.
– Мне не нужно другой благодарности, только бы видеть, что ты и ребенок живы и здоровы.
– Я никогда не забуду, что ты для нас сделала, – произнесла Сара, прежде чем закрыть глаза.
Бесс ощутила, как мать взяла ее за руку.
– Идем, дочка. Пусть отдыхает.
– Я боялась, у меня не получится, – призналась Бесс.
Ее мать улыбнулась. Улыбнись так кто другой, сказали бы, что это улыбка гордости.
– Ты справилась, дитя мое, – сказала Энн дочери. – Ты молодец.
Неделю спустя, утром, едва рассвело достаточно, чтобы видно было, куда идешь, Бесс взяла корзину и отправилась в лес собирать мох и лишайник для материнских лекарственных снадобий. Ранний утренний свет не давал теней, он смягчил очертания деревьев и камней, так что мир казался нежнее и уступчивее. Дойдя до края луга, Бесс остановилась. Она любила лес, и все же ей всегда казалось, что, вступая в его ветвистые объятия, она входит в другой мир. Здесь все было тайным и скрытым. Среди перепутанных корней и зеленеющего подлеска жили самые разные чудеса. Деревья создавали непостижимое и таинственное обиталище для робких и мифических созданий. Лес был местом для фей, эльфов и дриад. Местом, где жило волшебство.
Углубляясь все дальше в чащу, Бесс поняла, что ступает осторожно. Она не боялась, даже не тревожилась; скорее чувствовала, что должна выказать уважение, почтение лесным божествам, в чьи кладовые вторгалась. Она остановилась ободрать толстый, как волчья шкура, мох с затененного камня. Бережно уложила его на дно корзины и пошла дальше. На терновнике обильно рос серебристый лишайник. Она отламывала с нижних ветвей хрупкие рожки, пока не набрала достаточно. Узкий ручеек создавал прекрасные условия для влаголюбивых мхов, которые хорошо заживляют открытые раны. Бесс как раз пробиралась по камешкам через поток воды, когда услышала, вернее, почувствовала что-то неладное. Словно не звук достиг ее ушей, но изменился сам воздух вокруг. Прошла едва уловимая волна. Бесс вскинула голову и прислушалась, потом медленно двинулась в направлении того, что ее так удивило, чем бы оно ни было. Через несколько шагов она и в самом деле различила звуки. Рычание и оханье, звериные, грубые. Теперь она ясно слышала вздохи и стоны. Движение впереди заставило ее остановиться. Она отвела в сторону завесу плюща, заслонявшую вид. То, что ей открылось, заставило ее содрогнуться.