Дочь священника. Да здравствует фикус! - стр. 45
– Мне правда пора домой, – повторила она более твердо. – Уверена, уже страх как поздно.
– Домой? – сказал мистер Уорбертон. – Чушь! Вечер только начался.
Он снова заходил по комнате, отбросив сигару и убрав руки в карманы пиджака. Мысли Дороти вернулись к несносным ботфортам. Она вдруг решила, что сделает не один, а два ботфорта, чтобы наказать себя за потерянный час. Она уже стала представлять, как нарежет полоски оберточной бумаги для подъема, когда заметила, что мистер Уорбертон застыл у нее за спиной.
– Не знаете, который час? – сказала она.
– Смею сказать, сейчас должно быть пол-одиннадцатого. Но такие люди, как мы с вами, не говорят на столь вульгарные темы, как время.
– Если уже пол-одиннадцатого, тогда мне и вправду пора, – сказала Дороти. – Мне еще надо переделать уйму работы, прежде чем спать.
– Уйму работы! Так поздно? Не может быть!
– Очень даже может. Мне нужно сделать пару ботфортов.
– Вам нужно сделать пару чего? – сказал мистер Уорбертон.
– Ботфортов. Для пьесы, которую играют школьники. Мы делаем костюмы из оберточной бумаги с клеем.
– Оберточной бумаги с клеем! Боже правый! – пробормотал мистер Уорбертон, незаметно приближаясь к Дороти со спины. – Что за жизнь у вас! Возиться с оберточной бумагой и клеем среди ночи! Должен сказать, иной раз я нет-нет да подумаю: хорошо, что я не дочь священника.
– Я думаю… – начала Дороти.
Но в этот момент мистер Уорбертон, стоявший у нее за спиной, мягко положил руки ей на плечи. Дороти тут же попыталась вывернуться и встать, но мистер Уорбертон усадил ее обратно.
– Не дергайтесь, – сказал он спокойно.
– Пустите! – воскликнула Дороти.
Мистер Уорбертон нежно погладил ее по плечу. Этот жест заключал в себе такую откровенность, такую чувственность; это было неспешное, оценивающее касание мужчины, для которого женское тело представляет собой что-то вроде сочного вкусного мяса.
– У вас невероятно красивые руки, – сказал мистер Уорбертон. – Не пойму, как вы умудрились до сих пор остаться незамужней?
– Пустите сейчас же! – повторила Дороти, снова попробовав вывернуться.
– А мне совсем не хочется вас отпускать, – возразил мистер Уорбертон.
– Пожалуйста, не надо гладить мне руку! Мне это неприятно!
– Какое вы престранное дитя! Почему вам это неприятно?
– Говорю же вам, неприятно!
– Только не надо оборачиваться, – сказал мистер Уорбертон вальяжно. – Вы, похоже, не сознаете, какой тонкий маневр я проделал, зайдя к вам со спины. Если вы обернетесь, то увидите, что я гожусь вам в отцы и к тому же прискорбно облысел. Но, если вы спокойно посидите, не глядя на меня, вы сможете представлять меня Айвором Новелло