Дочь Сталина - стр. 81
Анну обвиняли в клевете на Сталина. Ее следователи собрали свидетельства членов семьи, друзей и знакомых. Тем не менее, когда они потребовали от нее подписать признание, ее сын Владимир отказался от своих показаний. Он гордо сказал: «Когда они арестовали мою мать, они не могли заставить ее ничего подписать, даже силой. Она стояла на своем, они ее не сломали, даже посадив в одиночку».
В 1993 году, сорок пять лет спустя, когда документы бывших заключенных были открыты для их родственников, Владимиру Аллилуеву показали дело о реабилитации его матери под номером Р-212. Самым ужасным в этой трагедии было то, что Женю и Киру вынудили дать показания против Анны.
Дом на набережной теперь называли домом предварительного заключения. Он превратился в дом-призрак. Дети Анны и Жени для удобства стали жить вместе. Дядя Федор, Надин брат, который жил там же, часто заходил к ним. «Все были в шоке – подавлены, угнетены, поражены, – вспоминал Леонид, сын Анны Аллилуевой. – Но мы старались держаться вместе, как всегда, и даже сильнее, чем всегда».
Светлана пыталась вступиться за родных перед отцом. Когда она спросила, в чем виноваты ее тетки и двоюродная сестра, он ответил: «Они много болтали. Они слишком много знали и слишком много болтали. И это было на руку нашим врагам». Все должны были держаться в стороне от семей репрессированных, а они этого не делали. Когда Светлана пыталась возражать, Сталин пригрозил: «У тебя тоже бывают антисоветские высказывания».
Сын Жени Александр вспоминал, как той зимой встретился со Светланой на Большом Каменном мосту. Они оба понимали, что открыто говорить опасно. Бабушка Александра предупреждала его: «Не вздумай ничего писать веснушчатой». Они встретились случайно, скрытно и пошли на каток под елями.
Бабушка Ольга все еще жила одна в Кремле, она целыми днями сидела в своей квартире, грустно размышляя о судьбе своих четверых детей. Ее старший сын Павел и младшая дочь Надя умерли. Младший сын Федор был душевнобольным, после травмы, полученной во время Гражданской войны в 1918 году он не мог вести нормальную жизнь. А старшая дочь Анна была в тюрьме. Ольга не могла понять, почему Сталин арестовал Анну. Она передавала через Светлану письма к нему, в которых просила освободить дочь и получала их обратно нераспечатанными. В чем же было дело?
После ареста ее внукам вскоре запретили приходить в Кремль, и по выходным бабушка навещала их в Доме на набережной. Ольге было совершенно ясно, что именно Сталин виноват в том, что их матери в тюрьме. Сын Жени Сергей так вспоминал эти ее посещения: «Бабушка сравнивала то место, где находились наши матери ни с чем иным, как с гестапо, хотя она никогда не говорила это Сталину в лицо. Она знала, о чем это слово напоминает! Ее мрачный юмор! Она знала все, она не питала иллюзий. Как мы поняли позже, это ее определение было не так уж далеко от истины».