Дочь Сталина - стр. 40
Василий явно боялся своего отца, но он и пользовался властью, которую давало его имя. В возрасте двенадцати лет он написал такое письмо, подписав его прозвищем Васька Красный, придуманным, скорее всего, для того, чтобы угодить отцу.
5 августа 1933 года
Здравствуй, папа!
Я получил твое письмо, спасибо. Ты пишешь, что мы можем выехать в Москву 12-го. Папа, я спросил коменданта, может ли он лично позаботиться о благополучии жены учителя, но он отказался. Поэтому учитель устроил ее на работу в барак, где живут рабочие… Папа, я посылаю тебе три камня, которые сам раскрасил. Мы живы-здоровы, я буду заниматься до нашей скорой встречи. Васька Красный.
В тот момент вмешательство Василия, кажется, было проявлением его великодушия, но иметь детей Сталина на своем попечении – нелегкий труд. В другом письме Василий жалуется отцу:
26 сентября (год не проставлен,)
Здравствуй, папа!
Я живу хорошо, хожу в школу, все отлично. Я играю в нашей школьной футбольной команде, но каждый раз, когда я прихожу на тренировку, все обсуждают, можно ли мне играть без разрешения моего отца. Напиши, можно ли мне играть, и все будет, как ты сказал. Васька Красный.
Только Светлана, кажется, понимала, чего стоило Василию самоубийство их матери. Она считала, что исчезновение Нади из их жизни полностью разрушило ее брата. В тринадцать лет он начал пить и, напившись, часто вымещал злобу на сестре. Когда его грязные выражения и грубые сексуальные истории становились слишком уж недвусмысленными, их сводный брат Яков приходил на помощь сестре. Позже она рассказывала в нескольких интервью: «Мой брат обеспечил мне очень раннее сексуальное образование самого грязного сорта». Светлана прямо не говорила об этом, но понятно, что она держала Василия на расстоянии и сказала, что поняла, что любила брата, только после его смерти.
Тем не менее, за одну вещь она была ему благодарна. В детстве Светлана часто болела, но отец не отправлял ее в больницу, в основном, по соображениям безопасности. Она запомнила длинные одинокие дни, проведенные в своей комнате под опекой медсестер и няни. Но в отрочестве все изменилось. Василий сказал, что она «толстая и больная» и заставил ее заняться спортом. Вскоре Светлана записалась в лыжную и волейбольную секции и приобрела крепкое здоровье на всю жизнь.
В 1937 году Василия, в конце концов, перевели в московскую специальную школу № 2, где он продолжал, прикрываясь своим именем, не выполнять домашние задания, бросать в классе шарики жеваной бумаги, свистеть, петь и выходить за дверь, когда ему вздумается. Но в новой школе администрация сквозь пальцы смотрела на его выходки. Василия даже освободили от выпускных экзаменов. Учителю немецкого, который собирался вывести ему неудовлетворительную отметку, пригрозили увольнением. Даже когда доведенный до белого каления Сталин приказал вести «тайный дневник» поведения своего сына, администрация школы продолжала покрывать Василия. Про него ходили и куда более страшные слухи. Поговаривали, что Василий спровоцировал арест родителей мальчика, победившего его на спортивных соревнованиях.