Дочь Сталина - стр. 11
Во время визита Сталина в Грузию в 1921 году семья Сванидзе уговорила его забрать в Москву четырнадцатилетнего сына. Зять Сталина, Алеша Сванидзе, который был соратником Иосифа в первые революционные дни, отправился с ним вместе со своими сестрами Марико и Сашико. Так семья Сванидзе вошла в кремлевскую элиту. Приобретя в Германии не только прекрасное образование, но и европейский лоск, грузин Алеша Сванидзе выглядел настоящим денди. Вместе с ним приехала его яркая красивая жена Мария, которая была еврейкой по происхождению и до замужества пела в тифлисской опере. Сванидзе и не подозревали, что куда безопаснее им было бы остаться в Грузии.
Иногда в доме Сталина бывал Артем Сергеев, приемный сын Иосифа и Нади. Его отец-большевик погиб в авиакатастрофе в 1921 году, и Сталин, в соответствии с партийной традицией заботиться о детях погибших товарищей, усыновил мальчика. Артем стал близким другом брата Светланы Василия.
Единственный человек, который никогда не бывал на семейных встречах, – это мать Сталина, Екатерина, которую нежно называли Кеке. Надя всегда писала своей свекрови бодрые письма: «У нас все в порядке, дела идут хорошо… Дети растут. Мы с Иосифом проводим мало времени вместе, но я не жалуюсь… Я научилась с этим справляться…»
Хотя иногда мать Сталина и приезжала в Кремль, чтобы навестить Надю, тем не менее, она отказывалась покинуть свою любимую Грузию. Она жила в старинном дворце грузинского наместника в Тифлисе, где занимала всего одну комнату в полуподвальном этаже около помещений для прислуги. Весь остальной дворец принадлежал государственным учреждениям.
Для Светланы, видевшей бабушку со стороны отца только однажды во время поездки в Грузию, пожилая женщина так и осталась незнакомкой и с трудом воспринималась как часть семьи. Светлана слышала истории о своем дедушке Виссарионе «Бесо» Джугашвили. Он был сапожником, часто напивался и зверски избивал сына, пока Кеке не выгнала мужа из дома. Она на последние деньги сумела отправить Иосифа в духовное училище в Гори, а потом – в тифлисскую духовную семинарию. Она надеялась, что ее сын станет священником. Светлана всегда говорила, что печально известная жестокость православных священников, которые в качестве наказания для своих подопечных применяли длительное заключение в подвальных камерах, сформировала тягу ее отца к насилию, так же как и суровый аскетизм его матери.
Став взрослой, Светлана редко говорила об отце со своими друзьями. Но она много раз повторяла одну и ту же фразу о том, что, если и был человек, которого Сталин боялся, то это – его мать.