Дочь серийного убийцы - стр. 16

Марк пристально, не мигая, смотрит на меня. Как будто анализирует меня, пытаясь что-то увидеть в моих глазах, и я ловлю себя на том, что молю бога, чтобы того, что он ищет, там не оказалось. Вздохнув и наморщив лицо, Марк очень тихо произносит:

– Оливия Эдвардс.

Все мои внутренности выворачивает наизнанку, и кажется, что пол качается у меня под ногами. Ковыляю к дивану и тяжело опускаюсь на него, пока не успела упасть. Сердце у меня колотится о ребра, его вибрации распространяются по всему телу, и все, что я слышу, – это шипение своей собственной крови и пульсирующую какофонию в ушах.

Я и вправду знаю Оливию Эдвардс. Мы оба ее знаем.

Это та женщина, с которой у Марка был роман.

Едва только я услышал эту новость сегодня утром по дороге на работу, как уже не был способен думать ни о чем другом. К тому времени, как я добрался до своего офиса – комнаты, которую временно снимаю на одном из этажей здания связи, – голова у меня опять раскалывалась, несмотря на парацетамол, принятый от похмелья. На тот момент подробности были отрывочными, но когда я услышал ропот потрясенных и обеспокоенных обитателей деревни и увидел в местных новостях обсуждение последних известных перемещений Оливии, ужас вновь захлестнул меня, словно приливная волна.

А вот теперь пепельное лицо Дженни, ее черты, застывшие во взгляде, словно нацеленном на что-то в тысяче ярдов от нее, еще сильней разжигают этот ужас. Я вижу не просто потрясение – это страх: ее расширенные зрачки почти скрывают темно-зеленые, как лесная листва, радужки. Пульс упруго бьется у меня в горле. В последний раз я видел лицо жены таким в прошлом году, когда с трудом вывел ее из состояния, похожего на транс, взяв за плечи и крепко встряхнув. Джен совершенно не помнила, чем занималась несколько часов перед тем, как я нашел ее такой. В тот вечер я здорово выпил, и она встала с постели так, что я ничего не услышал.

До сих пор не знаю, как долго ее не было, прежде чем я проснулся и обнаружил, что ее сторона кровати пуста и уже остыла. Ничего другого мне не оставалось – пришлось отправиться на поиски. Даже сейчас все еще чувствую ту жуткую панику, сковавшую живот, пока я раскатывал по деревне, осматривая улицы. И до сих пор ощущаю тот укол вины, который испытал, осознав, где именно ее нашел. Видение того, как она стоит там, в саду Оливии, с камнем в руке, все еще живо в моей памяти. По-прежнему содрогаюсь при этом воспоминании.

Джен молча сидит передо мной, ее губы подергиваются. Вся деревня, а теперь уже и вся страна говорят об исчезновении Оливии, но меня интересует только то, что скажет она.