Дочь реки - стр. 61
Почему он пропустил тот миг, когда худощавая нескладуха, которую Ратша однажды привёз в детинец – огненноволосая, неугомонная – вдруг превратилась в девушку, на которую обратились взоры многих неженатых кметей в дружине? Как недоглядел? Когда перестал относиться к ней, как к товарке собственной дочери, и вспыхнул – точно сухостой – невыносимым влечением? Страшным, как лихоманка, которая уже не поддаётся никаким травам знахарей, никаким заговорам и молитвам. И забирает, капля за каплей, жизнь и силы. Он не мог вспомнить. Как будто жил с этим чувством всегда, всю жизнь горел и никак не мог рассыпаться в пепел – и перестать мучиться.
Он давал слово Ратше – позаботиться о Грозе. Обещал, что никто её не тронет. А сам…
Чтобы немного остыть после ссоры с Ведарой, Владивой сам отправился на поиски Беляны. Может, думал, что отцовское сердце подскажет, где её искать. Но гриди так истоптали всё вдоль берега Волани и на несколько вёрст вглубь леса, что самый умелый следопыт не разберётся. А сердце предательски молчало, будто не чуяло никакого следа Беляны. Вообще ничего, что подсказало бы, где её искать.
Пропадала помалу, растворялась утренняя прохлада. Оттесняло её в тень соснового бора тепло, что лило на головы раздухорившееся Дажьбожье око. Владивой остановился на той прогалине, где собрались девушки, когда и обнаружилось, что Беляны среди них нет. Он опустил взгляд в траву, примятую нещадно: ещё нескоро поднимется – и заметил вдруг одинокий туесок, который стоял у вывернутой из земли коряги, гладкой, словно обструганной, до того её вода обласкала, прежде чем на берег выбросить.
Владивой подошёл и поднял туес за ремень, покрутил, заглянул внутрь – и в нос душно пахнуло брусничным листом. Даже голову прояснило.
– Это чьё? – спросил у ближнего кметя из тех, что стояли неподалёку, тихо переговариваясь и ожидая приказа: искать дальше или в детинец отправляться.
Утро уже почти минуло, и светило поднялось на небоскате так высоко, как могло в начале травеня. Гриди устали и почти отчаялись хоть что-то сыскать.
Парень пожал плечами, спросил что-то у соратников.
– Говорят, кто-то из девиц тут оставил, – повернулся к Владивою снова.
– Гроза, – добавил кто-то из гурьбы.
Как по сердцу полоснул. Каждый раз это имя заставляло замереть на миг, вслушиваясь в него. Как звучит на устах других мужчин, и нет ли в их голосах того, что заставило бы обеспокоиться.
Владивой закинул туесок на плечо: надо бы Грозе вернуть. Никому другому доверять это он не хотел: а девиц кругом уже не осталось, всех отпустили в город, чтобы не суетились тут, не мешали. Он прошёл чуть дальше по берегу, собираясь уж в седло садиться и возвращаться в детинец. А после, как кмети хоть немного передохнут, снова за поиски приняться. Теперь уж дальше по дорогам рассыпаться: мало ли какие следы найдутся. Не верил он, что пропала она вот так, бесследно.