Дочь. Рассказы о войне - стр. 6
Шуру все сильнее и все чаще мучили головные боли. Она надрывно кашляла почти все время. С каждым днем ей становилось все хуже и хуже. Женщина перестала ходить на работу, еле-еле передвигалась по квартире, чем могла помогала Марфе Степановне.
И вот однажды она не смогла подняться утром с кровати, совсем ослабла от недоедания и от болезни. То, что Шура чем-то серьезно болела, было абсолютно ясно. Марфа Степановна кормила ее из ложечки, но Шура тяжело дышала, давилась едой, кашель душил ее, изредка давая передышку.
– Видно конец мой пришел, – как-то сообщила она обессилевшей тоже старушке, – я сегодня все расскажу Ире, она должна знать.
– Делай, как знаешь, – прошелестела Марфа Степановна, – только для чего ты тогда молчала столько лет? А теперь расскажешь! Сама уйдешь, а после тебя хоть потоп? А ты подумала об Ире? А о Коле?
– Ради них и делаю. Если бы жива осталась, и, если бы не война, никогда бы не открылась. А так два родных человека…Будут вместе, если Коля придет живой, пусть живут. А вдруг и Васька с войны вернется? Пусть он хоть о ней позаботится. Мала еще Ирочка моя! – Шура посмотрела на бабушку долгим взглядом, – а ты сама на ладан дышишь. Не сегодня-завтра тоже уйдешь, – говорить Шуре было все труднее, из горла раздавался только сип. Марфа Степановна еле разбирала, что она ей шептала:
– Скажу ей, пусть сама решает, что с этой правдой делать.
Марфа Степановна покачала головой:
– Эх, ты, Шура! Шура! Мученица ты моя бедная! Грешницы мы с тобой. И я старая. И ты…– старушка помолчала и добавила, – я препятствовать не стану. Рассказывай, все подтвержу, – Марфа Степановна вытерла слезы, – эх, всю жизнь тебе каково было! Какой груз носила! И я вместе с тобой.
Бабуля крепко обняла Шуру, погладила ее по лицу. Шура схватила бабушкину руку и стала целовать быстро-быстро, шепча:
– Спасибо тебе, бабуля, что помогла мне тогда, что тайну мою сохранила, поддерживала меня. Сколько раз я прибегала к тебе! Как трудно мне было носить это в себе!
– Помогла, видела я, Шура, что любила ты моего внука! Было бы по-другому, никогда бы я не пошла на это.
– Я и сейчас люблю его, – прошептала Шура, слезы текли из ее глаз беспрестанно. – Только конец нашей любви пришел, недолго мне осталось. Маму с папой вижу, здесь они, ждут меня, и Колины родители тоже здесь. Говорила я уже с ними. Не увижу я больше любовь всей моей жизни, – помолчав немного, Шура поцеловала бабулю и сказала, – а теперь иди, оставь меня, одна хочу побыть. Есть время у меня до вечера, Ира придет с работы, и все скажу ей.
Бабуля тяжело поднялась, хотя весила не более сорока килограмм, и вышла из комнаты. После такого напряженного разговора Шура очень устала, она тяжело дышала, но кашель на время затих. Умирающая перенеслась в те далекие годы, когда случилось то, что не оставляло ее в покое всю жизнь.