Дочь от бывшего. Он мне изменил - стр. 42
— Будь у тебя шанс, ты уже сбежала бы.
Сукин сын. Он тоже знает меня очень даже хорошо. И он прав. Я сбежала бы, не оглядываясь. Но шанса у меня действительно не было. Ни малейшего!
— Я хочу знать, с кем ты живешь, — продолжает наступать на меня.
Я пячусь назад до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Все. Я загнана в угол. И все из-за своей же глупости. Не нужно было отказываться от помощи Эльмира. Но я уверена, будь я сегодня с охранником, Гончаров не появился бы.
— Я живу в квартире. Думал, я останусь там, по тому же адресу, который ты знаешь? Размечтался.
Мне бы прикусить язык. Как можно больнее ударить по губам и не открывать рот. Потому что своими словами я еще больше злю зверя. Дразню его. Вывожу из себя. Но оснавиться у меня не получается. Никогда не получалось.
— Ты по тому адресу никогда не жила, Настя. И в торговом центре никогда не работала. Хорош прикидываться идиоткой. Я не ребенок. И уж тем более не нищий. У меня есть все связи, с помощью которых я узнал о тебе почти все. Кроме того, с кем ты делишь кровать.
— Значит, связей у тебя все-таки недостаточно, — рычу я в ответ. — Иначе давно узнал бы, с кем я сплю и делю кровать. Кстати, а ты до сих пор со Светой? Она как-то приходила ко мне на работу, чтобы поговорить. Возможно, так и не нашла работу. А ты, естественно, ее не принял к себе. Какой же ты сукин сын, Гончаров.
— Во-первых, я ненавижу, когда мне бросают вызов. Когда выпендриваются. А она возомнила из себя черт знает что. Неужели думала, что я буду гоняться за ней?
Этот вопрос он задает не мне. Скорее всего, самому себе. Хмурится даже, заправляя прядь моих волос за ухо.
Раньше, когда муж трогал меня, я чувствовала некое удовольствие. Тепло, разливающееся по телу. А сейчас мороз бежит по коже, и мне хочется скорее испариться, не быть здесь.
И Эльмиру сообщение отправить не удалось. Я выронила телефон. Остается только надеяться, что он почувствует что-то неладное. Хотя он совсем не баба Ванга.
— Отойди от меня, Леша, — как можно спокойнее выдаю я, но мысль, что он натворит что-то непоправимое, меня убивает. — Не трогай! Мне неприятно. Отойди, я сказала!
— Нет, моя дорогая жена, — его рука на моей спине, вторая на затылке. Притягивает к себе плотнее, впивается в губы. Сжимает ягодицу до такой степени, что из глаз брызжут слезы. — Ты сегодня станешь моей. Целиком и полностью.
— Слишком жирно будет для тебя, Гончаров! — бью его со всей силы. Да так, что ладонь ноет. Отскакиваю в сторону, пока бывший муж пытается прийти в себя. Бегу к двери, но открыть не могу. Ключи у него! — Открой эту гребаную железяку! Кто-нибудь! Неужели тут никого нет? Помогите!