Дочь моего врага - стр. 27
– Я не голодна, – бросила ему, давая понять, что не собираюсь идти на поводу у того, кто фактически пленил меня. Дело даже не в оскорбленной гордости. Мне физически плохо и совсем нет аппетита. – Оставь меня.
– Что с тобой? – вопреки моей просьбе, альфа вошел в комнату и приблизился к кровати. Я тут же отвернулась на бок, уткнувшись носом в подушку. – Эй, я к тебе обращаюсь! – поняв, что я совсем не настроена на общение, Роман ткнул меня пальцем в плечо. Ай! Больно же! – Что болит?
– Плечо, – буркнула я в ответ.
– Почему оно болит?! – с абсолютно серьезной обеспокоенностью спросил альфа. – Что с ним случилось? – этот наглец поддел край рукава моей футболки и задрал его, открывая себе взор на плечо.
– Ты в него ткнул! – не выдержав, я раздраженно одернула ткань. Нет уж, трогать себя не позволю!
– Какие мы нежные, – проворчал альфа, но прикасаться ко мне больше не пытался. По крайней мере, без разрешения. – Температура есть? – он занес руку над моим лбом, без слов прося разрешения прикоснуться.
– Не знаю, – я попыталась прижать голову плотнее к подушке, чтобы часть лба утонула в мягкой поверхности. – Дай мне таблетку обезболивающего и оставь, – попросила тихим голосом, чтобы не нарваться на эмоциональный отказ из вредности. – Я, правда, совсем не хочу есть.
– Я принесу градусник, – только и бросил мне Роман, выходя из комнаты. Он вернулся через пару минут и протянул мне небольшой прибор для измерения температуры тела. Деваться некуда, пришлось мерять температуру в присутствии альфы.
– Тридцать шесть и девять, – вернула ему его собственность, как только она издала сигнал.
– Ни плохо, ни хорошо, – хмыкнул Роман, стоя надо мной как отвесная скала. Его присутствие давило, внушала странное чувство смущения. Не хочу, чтобы Манкулов видел меня такой: разбитой, слабой, больной. Слава богу, он не привел с собой Бена. – Болит голова? – спросил альфа.
– Болит, – вяло отозвалась я.
– Мышцы ноют? – продолжил он допрос.
– Ноют.
– Горло болит?
– Нет, – фыркнула я.
– Понятно. Сейчас вернусь, – бросил он странную фразу и вновь вышел. Я так и осталась лежать, не понимая, что собирается делать хозяин дома. В сердце теплилась надежда, что он послушал меня и пошел за обезболивающей таблеткой. Но эта надежда рассыпалась в прах, когда Роман вернулся, держа в руках стеклянный бутылек, напоминающий флакон от духов.
– Выпьешь – и все пройдет, – пообещал он, протягивая мне странную штуку с непонятным содержимым цвета болотной тины. Ха! За дуру меня держит? Пить непонятную бурду в доме врага моей семьи?