Дочь моего врага – 2 - стр. 29

– Я так хочу спать, – прошептала она, закрывая глаза.

– Поспи, моя девочка, поспи…

– Папа, а с Романом все хорошо? – спросила Юля на грани сна. Казалось, она уже отошла в мир сновидений, но в последний момент вынырнула из него, чтобы задать волнующий ее вопрос.

На этот вопрос Михаил не ответил. Не смог выдавить из себя даже два хороших слова о Романе. Сжал руку дочери и дождался, пока та окончательно отойдет ко сну.

– Я точно убью тебя, – прошипел Тимур, не сводя взбешенного взгляда с двоюродной сестры. – Ты…что ты ей наговорил?!

– Всего лишь пообещал, что со мной никто не будет принуждать ее менять свою жизнь так, как она того не хочет, – мрачно хмыкнул Манкулов. – Помню, на балу ты что-то кричал про честь, – вспомнил он. – Если у тебя она имеется хотя бы в зачаточном состоянии, то вызови меня на честный поединок. Я с радостью перегрызу тебе глотку.

Тимур насупился, став похожим на младшеклассника-хулигана. Сжал кулаки, нахмурил брови, пошел пятнами. Знает, что на такой поступок ему не хватит смелости. Роман и сам вызвал бы его, но законы оборотней запрещают более сильному вызывать заведомо более слабого.

– Что, слабо? – насмешливо вскинул брови Роман. Он не хотел разбудить девушку, поэтому говорил очень тихо. – Тогда мой тебе совет: заткнись, – рыкнул он и вышел из палаты. С Юлей все в относительном порядке. А теперь у него есть пара вопросов к Высшим.

***

Юля

Я приходила в себя несколько дней. Сознание рывками возвращалось ко мне, но через несколько секунд угасало, как свеча. Я даже не успевала осознать, где нахожусь, и что происходит. Вокруг звучали голоса, до боли родные и совсем незнакомые. Я видела лица родных, иногда слышала обрывки разговоров, но чувствовала себя лишь призраком, которые не может ни вмешаться, ни повлиять на что-либо.

Помню тот момент, когда я окончательно проснулась. Не очнулась, не вынырнула из беспамятства, а именно проснулась. Взгляд уперся в большое, отделанное изысканными шторами окно.

«Я уже не в пещере» – мелькнула приятная мысль. В комнате витали запахи родной стаи: отца, братьев, мамы. Тело ломило, словно я спала непозволительно долго. Скорее всего, несколько суток.

– Юля? – голос мамы звенел от изумления. Высокий, громкий, очень тонкий – он буквально разрезал мой слух. Я вздрогнула всем телом и поморщилась. – Ты очнулась! – она с размаха села на кровать, заставив меня подпрыгнуть на постели. А-а-а! Тело пронзила боль, я застонала. – Я-то уж думала, ты проспишь и этот день! – мама даже не думала снижать тональность голоса.

– Прошу, аккуратнее! – взмолилась я, хоть язык и плохо слушался. – Мама, мне больно!