Дочь мертвеца - стр. 4
У отца был ужасно расстроенный голос, а Серега чуть ли не подпрыгивал от восторга.
Слов нет – эти наглые пятьдесят тысяч рублей, вычеркнутые из семейного бюджета, его тоже здорово огорчали. Однако получить такое предложение от родителя, который вечно считает тебя младенцем и шагу без «держись за ручку» ступить не дает… а тут предлагает самому доехать до Казани… это просто с ума сойти! Какой дурак откажется хотя бы в течение девяти часов – именно столько идет поезд – чувствовать себя совершенно самостоятельным, можно сказать взрослым, человеком?
Хочешь – читай, хочешь – ешь взятые из дому любимые бутерброды с котлетами и пей не менее любимую «Фанту», хочешь – спи, хочешь – просто так в окошко смотри допоздна (в июне темнеет чуть ли не в одиннадцать вечера!), хочешь – выходи на каждой станции и со взрослым и независимым видом прогуливайся вдоль вагонов…
В общем, Сереге даже неудобно стало, что он так обрадовался. Когда отец обеспокоенно спросил: «Точно не будешь Захаркиным?», сын чуть не расхохотался. «Быть Захаркиным» в их семье значило – плакать и ныть.
Захаркина – это мамина девичья фамилия. Серега в далекие детсадовские годы часто маму просил: «Расскажи, как ты была маленькая!» И мама начинала: «Когда я была маленькая, меня звали Машенька Захаркина. И я была ужасная плакса!»
Серега, надо сказать, в те минувшие, невозвратные года тоже был плаксой, потому что детский сад терпеть не мог. И папа, оставляя сына в группе и слушая его истошный рев, сердито говорил: «Да у тебя, брат, наследственность дурная! Ты у нас самый настоящий Захаркин!»
Годы шли, наследственность у Сереги значительно улучшалась, прозвище Захаркин от него постепенно отлипло и стало прозвищем для плакс вообще. А сейчас-то совсем нет повода ныть! Совсем наоборот!
Он так и сказал отцу:
– Захаркины канули в Лету!
Сереге очень нравилось говорить о чем-нибудь, что оно не просто забыто, а кануло в Лету. Крутое такое выражение! Замудреное! У собеседников глаза от изумления сразу раз – и в кучку: понятно, что перед ними не какой-нибудь несчастный нуб, а, можно сказать, профи!
Серега с отцом договорились, что немного позже они созвонятся и папа расскажет, что с ним сделала мама за то, что отпустил сыночка в Казань одного.
И вот отец ушел, а поезд тронулся.
Путешествие началось!
Впрочем, не следует забывать, что во всякой бочке меда непременно окажется ложка дегтя. Об этом предупреждает еще одна народная мудрость…
Началось все с того, что проводница, которая вошла в купе, чтобы билеты прокомпостировать, пристала к Сереге ну прямо с ножом к горлу – где пассажир Сапожников Н.И., то есть Николай Ильич? Она же видела, что в вагон вошли двое! И билеты ей показывали двое! А в купе оказался один Сапожников С.Н., то есть Сергей Николаевич!