Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник) - стр. 35
ЖЕНА. Какой палач? Какая, к шуту, сцена?! Мы гибнем! Напиши письмо Хозяину, умоляю! Я уверена: он хочет, чтоб ты ему написал… Он хочет заступиться… Ты единственный великий режиссер Революции… Все вокруг говорят: он тебя примет. Но ты упрямо не желаешь…
РЕЖИССЕР М. Приговоренный к смерти после ухода из камеры Великого Инквизитора… находит ключ от камеры. Видно, Инквизитор в раже пытки его обронил. Приговоренный открывает дверь камеры, и начинается его путь по подземелью на волю. С невероятными приключениями доходит до выхода… Он уже чувствует воздух воли, напоенный запахом цветов, когда попадает в объятия великого Инквизитора! И понимает: это была всего лишь последняя пытка – пытка надеждой. Так и Усатый – он оставляет нам эти последние часы для испытания надеждой… Кстати, маляр мне тоже приснился… Старый театр. Звук сорвавшейся бадьи. Туман над озером. Чайка… А тут кровавая телега, но… Но если когда-нибудь будут ставить эту пьесу о палаче – никаких сантиментов. Перед началом пусть соберут актеров и скажут: «Эврипид и Фриних, соревнуясь, написали пьесу, изображавшую гибель какого-то греческого города. Пьеса Фриниха была так скорбна, что зритель не мог удержаться от стенаний и слез. И тогда греки изгнали его из города. Ибо его искусство было не очищением, а эксплуатацией сострадания зрителей. Комедия – лучший рассказ о человеческом ужасе…» Чехов был очень веселый… Забавно слышать о нем, что он «такой печальный». Он все время хохотал! С ним невозможно было разговаривать… (Хохочет.) Комедия о Палаче… Человек особенно смешон перед гибелью. Ты знаешь, я рад, что написал эту пьесу… Мне будет, что представить в камере… и, главное, – с кем беседовать… Беседы с палачом. (Смеется.) Итак.
Действие первое – Канун Галантной Революции
В центре сцены следует установить королевскую карету: все персонажи в этом действии выходят из нее. И вокруг кареты идет бал… которым и была тогда жизнь. «Кто не жил в восемнадцатом веке, тот вообще не жил». Бал… Но никакой массовки. Лишь в зеркалах – игра свечей, горящих в гигантских канделябрах. Отражаются, двоятся кружева, воланы, ленты, мерцают бриллиантовые пуговицы, фалды расшитых камзолов, обнаженные плечи… Поток драгоценностей слепит в зеркальной стене… Но во втором действии бальная зала окажется (смеется) эшафотом… Выходит, они танцевали, занимались любовью на гильотине. А пока – бал. Однако одна из стен бальной залы уже увешана мечами. И на фоне мечей появляется он – палач Шарль Сансон. Он поднимает гусиное перо и пишет – прямо по воздуху.