Дочь костяных осколков - стр. 9
Очень паршиво было то, что в комплект униформы императорских солдат не входила шляпа. Мне следовало прихватить свои умные камни и бежать, но Эмала, она не отпускала, я попался на крючок, и судьба тянула за лесу. Так, ведомый судьбой, я шел вперед и старался не привлекать к себе внимания.
Мужчина на пристани сказал, что исчезновение было совсем недавно, так что след еще не простыл. Время поджимало. Солдат не видел меня, когда я его вырубил, но у него на камзоле, на левом локте, была заплатка, и он легко мог ее узнать.
Солнечный свет проникал на улицу в узкие проходы между домами. За окнами сушилось белье.
– Не заставляй меня ждать! – кричал кто-то в одном из домов. – Сколько можно надевать пару башмаков?!
Океан был рядом, и к запаху топленого масла и тушеного мяса примешивался запах водорослей. Жители острова снаряжали своих детей на Праздник и заодно готовили еду к их возвращению. Вкусная еда не залечит раны, ни телесные, ни душевные, но приглушит боль. В мой день трепанации мама устроила настоящий пир – жареная утка с корочкой, запеченные овощи, рис с ароматными специями, рыба в еще булькающем соусе. Перед тем как сесть за стол, мне пришлось хорошенько вытереть слезы.
Но для меня все это осталось далеко позади, шрам за правым ухом давным-давно затянулся. Я нырнул под повешенную на веревку еще сырую рубашку и оказался перед трактиром, который описывал мужчина на пристани.
Я толкнул дверь, она со скрипом прочертила дугу по деревянным половицам. Рано утром в трактирах обычно пусто, но в этот раз за столиками в пыльных углах сидели солдаты императора. С потолка свисала сушеная рыба. Я опустил голову, прижал руку к бедру и, держась ближе к стене, прошел в конец зала. Умел бы все планировать заранее, перевязал бы какой-нибудь тряпкой запястье. Да и ладно. Лицо – проблема похлеще руки, а его тряпкой не замотаешь.
За стойкой спиной к залу стояла крепкая широкоплечая женщина. Волосы убраны под завязанную на затылке косынку, несколько прядей выбились и прилипли к шее. Она склонилась над разделочной доской и, ловко работая пальцами, лепила дамплинги.
– Тетушка! – почтительно обратился я к трактирщице.
– Не называй меня так, – не оборачиваясь, сказала она. – Я еще не такая старая, в тетушки гожусь только детям. – Трактирщица отряхнула о фартук испачканные в муке руки и вздохнула. – Что подать?
– Я хочу поговорить.
Трактирщица обернулась и внимательно оглядела мою униформу, а на лицо даже не посмотрела – так мне показалось.
– Я уже послала племянника на площадь. Думаю, переписчики его уже отметили. Ты здесь за этим?