Дочь греха - стр. 8
Намёк на старый анекдот, их грубые шутки с двойным дном и громкий смех вызвали у меня желание тут же поднять их юбки и отшлёпать, как маленьких. Девчонки, похоже, что-то почувствовав, мгновенно отстранились.
– Ого! – сказала одна, кивнув на мои брюки.
– Вот-вот, – поддержала вторая.
«Черныш!» – неожиданно память сама подсказала мне выход…
Я приобнял подруг и повёл их к выходу:
– Сначала едем в центральный гастроном. Там у меня работает сослуживец. Он затоварит нас дефицитом, потом поедем к моему приятелю. Он музыкант и поэт. Я вам обещаю незабываемый вечер.
– С продолжением до утра? – выдохнула в моё ухо Гульнара.
– Нет, – чуть приостановилась Раечка, – я в чужую кровать не лягу, а тем более с незнакомым мужиком.
– Да что ты?! – Упругая грудь Садыковой обжигала моё плечо. – Юрочка такой собственник, что никого к нам не подпустит.
Похоже, подруги знали меня лучше, чем я сам. Они говорили обо мне, а я никак не мог решить, как отреагирует на моё внезапное появление Черныш. Другие варианты отпали сразу. Все, кто мог бы уступить на ночь свою квартиру или, на худой конец, свободную комнату, либо были в командировках, либо только что обзавелись жёнами. Оставалась одна попытка – Черныш…
Лариска была на сносях, но, даже не вспомнив, что я у них не был с самого своего приезда, приветливо пропустила в дом:
– Черныш придёт поздно, – в её голосе слышались нотки усталости, – а мне одной сидеть в четырёх стенах тошно, поэтому я несказанно вам рада, проходите. Правда, в доме шаром покати. Он ест где и что придётся, а у меня интоксикация, и кроме воды, ничего в горло не лезет.
Раечка, в аудитории всегда уступавшая пальму первенства Гульнаре, вдруг решительно шагнула вперёд:
– Вот и прелестно. Где тут кухня? Нам нужна только посуда.
– У Боба сегодня день рождения, – пояснила Садыкова, – он угощает и даже поит.
Хозяйка кивнула в сторону коридора и пропустила девиц вперёд. Я бывал у Черныша в гостях, но никогда не заходил на кухню. Это была комнатёнка, тесно обставленная импортной белой мебелью и сверкающая дивной чистотой.
– Посуда в шкафчике, остальное – сами. – Лариса тяжело опустилась на табурет. – Плесните мне минералки из холодильника.
– Тут у тебя, – улыбнулся я хозяйке, – как в операционной, куда входить можно только в стерильной одежде.
Она усмехнулась:
– Может, выгнать вас отсюда, тем более что еда и спиртное уже на столе?
– Дудки! – Раечка шутливо ухватилась за горлышки бутылок. – Умрём, но своего не отдадим!
Девчонки, а за ними и Лариска весело расхохотались, и я понял, что вечер удался.