Дочь фортуны - стр. 44

. То была старая индианка-мапуче, слепая от рождения, практикующая белую магию, известная своими точными предсказаниями и здравым подходом к исцелению недугов плоти и душевных скорбей. При этой женщине няня Фресия провела свои юные годы в качестве ученицы и служанки, но, как ни стремилась, не смогла пойти по ее стопам – у Фресии не было дара. С этим уж ничего не поделаешь: либо ты рождаешься с даром, либо без. Однажды няня Фресия попыталась объяснить это явление Элизе, и единственное, что пришло ей в голову, – что это как способность видеть по ту сторону зеркала. И вот за отсутствием этого самого таланта няне Фресии пришлось отказаться от своей мечты стать мачи и поступить на службу к англичанам.

Колдунья жила одна в глубине расщелины между холмами, в глиняной хижине с соломенной крышей, – казалось, строение вот-вот рассыплется. Вокруг хижины царил беспорядок из валунов, веток, растений в горшках, тощих собак и птиц, которые искали, чем бы поживиться. По сторонам ведущей к хижине тропинки вырос маленький лес из подношений и амулетов: посетители благодарили за оказанную помощь. Женщина пахла смесью всех отваров, которые она приготовила за свою долгую жизнь, и одета была в накидку того же цвета, что и сухая земля вокруг хижины. Мачи была босонога и грязна, зато щедро украшала себя ожерельями из низкопробного серебра. Лицо ее было как темная морщинистая маска с мертвыми глазами и двумя последними зубами во рту. Мачи встретила свою бывшую ученицу, не подавая виду, что они когда-то были знакомы, приняла подношения – кое-что из еды и бутылку анисового ликера, – сделала Фресии знак сесть напротив и замолчала, дожидаясь рассказа. В центре хижины едва тлел костерок, дым выходил через дыру в потолке. На закопченных черных стенах висела глиняная и жестяная посуда, пряные травки и коллекция высушенных грызунов. Густой аромат сухих растений и целебных корочек мешался со зловонием мертвых зверьков. Женщины говорили на мапудунго, языке индейцев-мапуче. Колдунья молча выслушала историю Элизы, от ее появления в коробке из-под марсельского мыла до кризиса последних дней, потом приняла свечу, волосы и рубашку и выпроводила посетительницу, наказав вернуться, когда будут совершены все обряды и гадательные ритуалы.

– Стало ясно, что такое не лечится, – возвестила знахарка, когда няня Фресия появилась на пороге хижины спустя три дня.

– И что, моя девочка умрет?

– Об этом мне неведомо, но страдать будет много, нет сомнения.

– Что с ней творится?

– Любовное упорство. Это напасть крепкая. Все оттого, что она в ясную ночь оставила окно нараспашку и болезнь вселилась в сонное тело. От такого заговоры не помогают.