Дочь друга. Ненужные чувства - стр. 24
— Вот же…
Стоит открыть дверь, как Зевс поднимает свою наглую морду и навостряет уши.
Сидит прямо под дверью.
Никитична сказала — не покусает.
И как ей верить? А если да? Что если он меня тут сожрет?
Меня даже спасти будет некому.
Выхожу. Прижимаю к себе рюкзак. Зевс не трогается с места, но следит. Провожает до двери. Когда обуваюсь, подходит слишком близко, нюхает меня, изучает. Все же вчера ему недостаточно времени было. А мне, уверена, и трех недель не хватит, чтобы привыкнуть. К такому не привыкается!
Вылетаю из квартиры с дико бьющимся сердцем. Захлопываю дверь и проворачиваю ключ.
— Справилась! — за спиной звучит голос Никитичны.
— Издеваетесь?! Вы не ушли!
— Решила подождать. Мало ли…
— Значит, вы не уверены в собственной собаке и все же меня оставили?
— Да уверена я, уверена… — отмахивается. — Ждала тебя, чтобы довезти. Нам по пути.
Машина у Светланы Никитичны красивая, новая, почти как у Кирилла, что, в общем-то, неудивительно, раз они работают в одной клинике. Цены там меня успели шокировать еще в первый день. Зато знаю теперь, в какую больницу не обращаться, вдруг что.
— Ты там с Ромой аккуратнее. Он… своеобразный.
— У нас в университете его боготворят.
— Равно столько, сколько боготворят, его и ненавидят. Он человек сложный, но если с ним сработаться, можно здорово продвинуться по карьерной лестнице.
Смотрю на Никитичну вопросительно. Она же… врач?
— Сын мой там стажировался. Прошел, но потом… не сложилось.
— Понятно.
— Не бойся свое мнение выразить, даже если тебе кажется, что оно абсурдное! — догоняет совет уже в спину.
Я машу Никитичне на прощание и захожу в здание. Вовремя. Не одной из первых — кое-кто из стажирующихся тоже присутствует.
Как и помощник, что вчера меня выгнал.
Он смотрит на меня исподлобья, на мое приветствие даже не отвечает. Чем-то недоволен. Может, тем, что Орлов меня вернул, но я спрашивать не буду. Иду к стульям, где сидят парни и девушки, сажусь на свободный.
Расстегиваю рюкзак, шуршу бумагами, которые сейчас кажутся абсолютно ненужными в рюкзаке, и замираю.
Все смотрят на меня.
Кто-то недовольно, кто-то с усмешкой, а кто-то со злостью.
— П-простите.
— Значит так, Янова, — раздраженно бросает помощник Орлова. — Или ты не издаешь за сегодня ни звука, или сразу на выход. Такие у нас правила.
Меня снова пытаются выгнать. Значит, легко не придется.
— Провинция, — звучит презрительное откуда-то сбоку. И смешок, перерастающий в хохот.
На эту стажировку меня взяли совершенно случайно. Я даже заявку подавать не хотела, ведь попасть к самому Орлову могли лишь избранные.