Дочь друга - стр. 12
— Присаживайся, — кивает на стул-кресло напротив его стола.
Не хочу сидеть перед ним по струнке, словно школьница на экзамене, закидываю ногу на ногу, чуть подаюсь вперед. Не смотрю на бедра, даже если они немного оголены, поправлять платье не стоит, он сразу поймет, что я чувствую себя неуверенно. Взгляд Глеба становится еще тяжелее, темнее, смотрит так, будто хочет дотронуться.
— Я знаком с твоим отцом, — выдает жестко, а я теряю всю свою наигранную уверенность. — Учились в одной школе и жили в одном дворе, — продолжает холодным голосом. — Степан просил помочь тебе с жильем, — медленно проводит по красивым скулам подушечкой большого пальца, не спешит продолжить, будто взвешивает каждое слово. — Я переложил эту проблему на Ивана, даже не подозревая, что он заберет тебя к себе...
5. Глава 4
Милада
Неприятное открытие обжигает изнутри кипятком. Прикрываю глаза, чтобы скрыть свои чувства. Ванька такой Ванька… не сказал, но разве я могу его винить? Он ведь в первые часы нашего знакомства и не помышлял меня у себя оставлять, это уже на следующее утро твердо произнес: «Будешь жить у меня и не спорь, Милада, голова болит, всю ночь работал». Я осталась и не пожалела. Кому-то, видно, это не понравилось.
Тихомиров специально все это сказал, вижу, как дергается мышца над губой, как через прищуренные глаза наблюдает за каждым моим рваным вздохом. Хочет поссорить нас с Ваней? Зачем? Может, хочет оградить его от меня? Тогда Глеб плохо знает своего брата, во что я с трудом могу поверить. Это какая-то долбаная козлиная проверка, или этим он хочет поставить меня на место?
Если все-таки он хотел нас с Ваней рассорить, пусть обломится. Ванька мой, а своих я не бросаю. Подумаешь, не сказал, он сможет это обосновать, я не сомневаюсь. Ваня меня не предал, а это главное.
Молчу, мысленно выдыхаю, делаю вид, что жду продолжения. Такой, как Глеб, не будет играть, ходить вокруг да около, он продолжит, нужно только выждать. Его губы сжимаются в узкую полоску, желваки дергаются под большим пальцем, которым он водит по скуле.
«Ну, давай, прямо в лоб, как привык! — мысленно тороплю. — Ты же все равно скажешь, не пожалеешь, даже если человеку больно, и он захлебывается в крови».
— Хочу сразу определить границы. Усвой сразу: в отношении моего брата не строй планов, никаких свадебных колоколов и неожиданных залетов… — кривит губы, а я понимаю, откуда растут ноги этого предупреждения. Отец… Неужели он и Тихомировым предлагал меня купить? Именно купить, по-другому его желание пристроить меня к богатому кошельку я назвать не могу.