Дочь атамана - стр. 42

Саша огорченно подумала, что если она ожидала, что отец ощутит ее потерю и соскучится, то это зря. Лядовых такими тонкостями не пронять. Возможно, чтобы обратить на себя внимание, Изабелле Наумовне стоило приставить к горлу атамана кинжал.

По крайней мере, такой оборот событий его хотя бы позабавил.

— А вы, Михаил Алексеевич, прилежный ученик, — заметила Саша, выуживая из киселя соленый груздь.

Он поднял глаза, явно с неохотой закрыл книгу, с отвращением посмотрел на крупные лохмотья капусты в полупустом супе, вздохнул мученически, осторожно подвинул к себе телятину.

— Александра Александровна, вы скотный двор заводить будете? — спросил задумчиво.

— Скотный — что? — изумилась она.

— Овцы, бараны…

— Да не с ума же я сошла, — испугалась Саша.

— Слава богу, — вырвалось у него.

Они посмотрели друг на друга и невольно засмеялись.

— Какой еще скотный двор, — заговорила Изабелла Наумовна, — да мы же через неделю вернемся в город. Михаил Алексеевич, хоть вы не увлекайтесь странными идеями Саши. Она все быстро бросает.

— Александра Александровна вольна ехать куда угодно, — спокойно сказал он, — для хозяйственных дел есть я.

— Если отличите овцу от барана, — холодно возразила Изабелла Наумовна. — Уж не знаю, какие рекомендации вы Александру Васильевичу представили, да только не похожи вы на управляющего. Я эту братию знаю, у них глаза бегают! А вы смотрите как человек, который не привык склонять голову. К тому же слишком образованны, да еще, кажется, и моралью обременены. Но вы и не дворянин, выправки у вас нет, а на канцелярскую службу нынче кого попало берут. Нет, голубчик, вы кто угодно, да только не управляющий. Натура не та.

Саша захохотала.

— Беллочка Наумовна у нас удивительно прозорлива, — сообщила она радостно, — я еще только подумаю, а она меня уже во всем подозревает!

— Работа с детьми принуждает держать ухо востро, — чопорно подтвердила гувернантка.

Саша с любопытством уставилась на Михаила Алексеевича, ожидая его реакции.

Тот просто пожал плечами.

— Александр Васильевич меня принял из жалости. Уж не знаю, ко всем ли вдовцам он испытывает сочувствие или я особенную скорбь вызываю, — губы дрогнули в насмешливой улыбке. — А овцу от барана я уж как-нибудь отличу, будьте уверены. Я ведь вырос в деревне.

Саша даже залюбовалась его хладнокровием. Сама-то она, вспыльчивая и безрассудная, уж наверняка наговорила бы глупостей после вердикта, который вынесла безжалостная Изабелла Наумовна.

— И на деревенского вы не похожи, — возразила та твердо, — говор у вас столичный, повадки тоже. Темная вы, Михаил Алексеевич, лошадка.