Добрый друг Декстер - стр. 3
По крайней мере, до этого времени. Каким-то непонятным образом случилось так, что в самую подходящую ночь я валяю дурака в компании детишек, вместо того чтобы играть в веселую игру под названием «Распотроши Потрошителя» в обществе тщательно отобранного друга. А вскоре, когда надоест валять дурака, я отведу Коди и Астор в дом их мамочки Риты. Она принесет мне баночку пива, уложит детишек в кроватки и присядет рядом со мной на диване.
Как это могло случиться? Неужели Темный Пассажир уходит в преждевременную отставку? Декстер с годами успокоился и смягчился? Может, свернув в длинный темный коридор, я вышел с другого, неправильного конца как Декстер домашний? Неужели я никогда больше не капну на чистое предметное стеклышко в качестве трофея капельку крови, как делал всегда после удачной охоты?
– Десять! Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват.
Да, я иду искать.
Но кого?
Все, как и положено, началось с сержанта Доакса. Каждый супермен обязан иметь архиврага, и для меня таковым являлся сержант. Я не сделал ему ничего плохого, но он избрал меня объектом охоты, чтобы изгнать с хорошей работы. Изгнать меня и мою тень. Но вся ирония заключается в том, что я, бесконечно трудолюбивый эксперт по анализу пятен крови, и мы не только работаем в одном полицейском управлении, но и состоим в одной команде. Скажите, разве то, что я иногда работаю налево, может служить веским основанием для подобного преследования?
Я знал Доакса гораздо лучше, чем мне хотелось, и значительно лучше того, чего требовали наши деловые контакты. Я постарался выяснить о нем как можно больше по одной простой причине: ваш покорный слуга ему никогда не нравился, хотя я законно гордился своим обаянием. Я был обаятелен и мил на самом высоком мировом уровне. Но мне казалось, будто Доакс считал это фальшью, и моя сработанная вручную сердечность отлетала от него, как майские жуки от ветрового стекла машины.
Это, естественно, вызывало у меня любопытство. Разве не интересно узнать, что представляет собой человек, ухитрившийся невзлюбить меня? Немного изучив сержанта, я понял причину его антипатии. Человек, не терпевший добродетельного Декстера, являлся афроамериканцем сорока восьми лет, и в количестве посвященных одному копу публикаций в нашем управлении с ним никто не мог сравниться. Это абсолютный рекорд. Если верить случайно услышанным мной сплетням, то он был армейским ветераном, а после прихода в полицию участвовал в нескольких перестрелках со смертельным исходом. Согласно выводам отдела внутренних расследований, применение оружия во всех случаях было оправданным.