Добрый друг Декстер - стр. 11

Движение у жилища Макгрегора было интенсивным. Я свернул на боковую улочку и спокойно припарковался в месте, от которого открывался хороший вид на дом. Вдоль дальней границы владений Макгрегора тянулась высокая и густая живая изгородь, не позволявшая соседям увидеть, что происходит на заднем дворе дома. Десять минут я просидел в машине, делая вид, будто изучаю дорожную карту. Мне требовалось время, чтобы продумать операцию и убедиться, что Макгрегор никуда не собирается. Когда он, выйдя из дому в хлопчатобумажных полосатых шортах и голым по пояс, принялся бесцельно слоняться по двору, я понял, как надо поступить. Для подготовки к операции я отправился домой.

И хотя я обладаю здоровым аппетитом, перед очередным маленьким приключением мне никогда не хочется есть. По мере того как ночь скользит над городом, засевший внутри меня сообщник начинает дрожать от нетерпения, а глас луны сильнее и сильнее отдаваться в моих жилах, мысли о еде кажутся до отвращения тривиальными.

Вместо того чтобы лениво наслаждаться белковым высококалорийным обедом, я расхаживал по квартире, горя нетерпением, но в то же время сохраняя достаточно холодную голову, чтобы дождаться момента, когда Дневной Декстер окончательно растворится, а опьяненный своим возрастающим могуществом Темный Пассажир неторопливо сядет за руль и проверит рычаги управления. Казалось, тени становятся более четкими, и все предметы оказываются в фокусе зрения. Тьма постепенно переходила в серый сумрак. Тихие звуки становились громкими, кожу покалывало, дыхание делалось шумным, а воздух наполнялся запахами, совершенно незаметными в нормальный, унылый день. Никогда я не ощущаю себя более живым, чем в те моменты, когда управление берет на себя Темный Пассажир.

Я заставил себя расположиться в кресле и тихо сидел, ощущая, как меня все сильнее охватывает жажда, принося вместе с собой готовность действовать. Каждый вдох казался потоком холодного воздуха из невидимого насоса, наполняющим грудь и делающим меня больше и ярче. Я рос до тех пор, пока не превратился в гигантский, невидимый глазу стальной луч, готовый пронзить погруженный во тьму город. Мое кресло стало каким-то нелепым крошечным предметом, способным вместить разве что мышь, и лишь ночь оставалась достаточно большой.

Время настало.

Мы вышли в светлую ночь. Лунный свет барабанил по моим чувствам, а наполненное запахом мертвых роз дыхание Майами ласкало кожу. Практически через миг я уже оказался там, в тени живой изгороди дома Макгрегора. Я пока лишь слушаю и наблюдаю. Чувство осторожности, обвившись вокруг моего запястья, тихо шепчет мне: терпение.