Добрые книжки. Книжка странствий. Книжка умелых рук. Книжка чудесных дел - стр. 26

Павлик внял педагогической логике и приготовился к путешествию.

Алексей Николаевич вытащил во двор надувной резиновый шар с несколькими петельками, через которые были продёрнута крепкая длинная верёвка и пинком ноги отправил шар в небо, где тот быстренько застрял в одной из щелей, уводящих в параллельные миры, а вскоре и плавно затянулся в неё, исчезнув из глаз наблюдателей. В руках у Алексея Николаевича остался лишь конец длинной верёвки, и он повелел Павлику ползти по этой верёвке вверх. Павлик послушался и, подгоняемый бодрыми отцовскими комментариями, полез вверх, пока совсем не запропал из виду.

– Павлик!! – позвал его Алексей Николаевич.

– Да-да, я тут! – едва донёсся слипшийся и удивлённый голос Павлика.

– Ты уже проник в параллельные миры или ещё не проник?

– Я уже проник, мне тут всё очень нравится.

Публика во дворе, наблюдающая за экспериментом, восторженно зааплодировала, мужички с энтузиазмом жали друг другу руки и предлагали отметить это дело. Алексей Николаевич потребовал сохранения тишины для возможности переговоров с Павликом.

– Расскажи нам, что ты видишь. Ты видишь что-нибудь конкретное или тебя окружают некие абстрактные образы, которые тебе непросто описать?

– Нет, меня окружает всё очень конкретное, мне тут очень нравится. – с готовностью отвечал мальчик.

– А что именно конкретное тебя окружает – расскажи нам, только старайся говорить очень громко, нам всем интересно тебя послушать.

– Тут всё очень конкретное, мне тут всё очень нравится. А вас что интересует?

– Ну хоть что-нибудь. Расскажи нам, что ты видишь прямо перед собой.

– Я не знаю, как про это сказать. Это как-то очень конкретно.

– Ну, оно круглое или… не знаю там… квадратное?.. какое оно?

– Оно стоит прямо передо мной.

– Ну?..

– Вас что конкретно в нём интересует?

– Мне кажется, что Павлуша над нами издевается. – применив педагогическую логику, сказал Виктор Леонидович. – С ним не в первый раз такое, я обычно ремня ему задаю – он тут же благодушней становится.

– Сейчас ему ремня не задать. – заметил Филушка. – Слишком он далеко.

– Вот в чём и ошибка вашего эксперимента. – взгрустнулось Виктору Леонидовичу. – У экспериментатора всегда перед глазами должна находиться угроза ремня.

Публика во дворе посмурнела, эмоциональная взволнованность ситуации позволила кому-то непочтительно высказаться о Павлике и о его папаше с мамашей, а некоторые решительно уковыляли прочь, надев на лица нечто обидное. Филушка смастерил из пальцев подобие пистолета и произвёл несколько выстрелов в район собственной головы. Филушка всегда недолюбливал простой трудовой народ.