Добрые и сильные - стр. 4
– Это я, Медведев, – приложил он аппарат к уху.
– Володька! Где ты?
– 102 лесничество. Тут со мной трое. Четвертый ушел. Черный «Форд». Номера замазаны грязью.
– Выезжаем.
– Жду.
Говоря это, он поднимался на крыльцо, потом спрятал телефон в карман куртки и прошел через сени в комнату. В ней ничего не изменилось. Тела лежали в том же положении, как он их оставил.
И тут среди мертвой тишины он услышал тоненький всхлип, скорее писк. Быстро шагнув к женщине, мужчина опустился на колени и, взяв за запястье тоненькую руку, стал искать пульс. Найдя его, он тут же опустил руку, словно испугался. Торопливо поднявшись, он осторожно, как мог, приподнял тело парня в джинсовой куртке, лежавшее на ней и, перевернув его, опустил рядом на пол, снова встал на колени и, достав из кармана брюк индивидуальный пакет, вскрыл упаковку, достал пластырь и прижал его к пулевому отверстию на выпирающем животе женщины, только слегка окрашенному кровью. Он был не врач, но даже он видел, что ранение очень тяжелое.
Достав телефон, он снова включил его.
– Это Медведев.
– Жди. Группа выехала.
– Нужен врач. Ранена женщина. Тяжело ранена.
– Хорошо. Принято.
– Она беременна! – уже с отчаянием закричал Медведев.
– Да понятно. Вызываю.
Женщина опять застонала. Ее голова, свернутая набок, чуть повернулась, чернеющие веки приподнялись. Отключив телефон, мужчина убрал его, поднялся на корточки и придвинулся ближе, приподнимая голову женщины и кладя ее к себе на колени. Глаза, светлые и прозрачные, широко открылись и посмотрели в серые глаза мужчины, полные боли и сострадания.
– Что со мной? – тихо и тонко пролепетала женщина.
– Ты ранена. Скоро приедет врач. Пока помолчи, ладно?
– Где они? – женщина хотела повернуть голову, но мужчина обхватил ее правой рукой и прижал к себе, левой придерживая за плечи. – Где эти… Они…
– Тише, маленькая, тише. Их уже нет.
– Маленькая… Почему вы меня назвали – маленькая? Меня так называл Сережа… Если бы он был здесь…
Женщина больше похожая на девочку, на маленькую, несчастную, умирающую девочку, всхлипнула и снова хотела повернуть голову, но мужчина держал ее крепко, прижимая к себе и не давая увидеть тело мужа, лежавшее теперь у нее в ногах. Лицо ее бледное, милое, совсем детское, с остатками старой, еще не смытой косметики, стало несчастным.
– Я тяжело ранена?
– Нет… Не очень.
– Мне не больно, – она снова посмотрела в глаза мужчина. – А вы, наверное, в детстве любили драться. У вас все лицо такое… Мой муж Сидоренко, олимпийский чемпион, знаете?
Голос ее дрожал и требовал.
– Да-да, знаю. Молчи, маленькая.