Доброволец. Проект Z2-17 - стр. 74
За всё время полёта им никто не сказал ни слова. Но до конечной точки путешествия пленников доставили очень быстро. То ли дорога оказалась короче 27 километров, то ли самолёт летел куда быстрее, чем подсчитал генерал. После приземления всю команду вывели и затолкали в грузовик. Машина ехала также недолго, вскоре их вновь вытолкали наружу и куда-то повели. В надетых на голову мешках разобрать дорогу было невозможно. Лёгкая прохлада окутала кожу, звук шагов стал гулким, в воздухе витали едва уловимые нотки затхлости.
Генерала и его людей спустили на лифте и провели по какому-то длинному коридору без поворотов. Громко щёлкнули тяжёлые замки камеры и Бирюка усадили на стул. Человек, что привёл его в это место, пристегнул руку генерала наручниками к столу и вышел. Наступила полная тишина. Ни единого звука не доносилось до слуха офицера. Бирюк стянул с головы мешок свободной рукой и осмотрелся. Однотонная серая комната с такой же серой дверью и длинной неоновой лампой на потолке. Ни окон, ни камер слежения, ни отверстий для вентиляции. Лишь стол и два хромированных металлических стула.
Дверь распахнулась. В комнату вошёл человек. Он был одет в военный чёрный китель, но без знаков различия. Фуражку он тут же снял и положил на стол. Рядом легла тонкая картонная папка с надписью «Дело». Мужчина уселся на противоположный стул. Он несколько секунд смотрел на Бирюка, прищурив глаза, и затем произнёс:
– Так вы и есть тот самый легендарный генерал Бирюк, командир отряда «Стальная кольчуга»? А я ведь как-то приходил к вам. Хотел попасть в отряд. Но увы! Не прошёл ваш жёсткий отбор. – На мгновение он замолчал и ухмыльнулся, видимо, вспоминая те дни. – Отбор у вас и в самом деле жёсткий. Вы подвергаете людей нечеловеческим испытаниям. Считаете, что это оправдано?
Бирюк спокойно смотрел в глаза собеседника.
– Вы не представились.
– Какая вам разница, – огрызнулся человек в чёрном кителе. – Отвечайте на вопрос.
– Вы себе даже не представляете насколько, – спокойно ответил генерал, не обращая внимания на тон собеседника. И тут же, не давая ему сказать слова, продолжил. – Единственным настоящим оправданием для выживания является истинное желание жить. Человек, который не хочет жить, не пройдёт отбор. А жить солдаты моего отряда не просто должны хотеть, они не имеют права умирать. Вы, я так понимаю, не хотели жить, именно поэтому вы умерли на том отборе. А это значит, что сейчас я разговариваю с мертвецом. А для мертвеца, и тут вы абсолютно правы, совершенно безразлично, как его зовут.