Добро пожаловать в Сурок - стр. 81

— Люд, заткнись, а? — спокойно просит Холостов.

И это спокойствие, как ни странно, обрушивается на нас обеих ушатом холодной воды. Людка и правда затыкается, будто проглотила язык, а я перестаю вырываться. Бешенство отступает, упираюсь взглядом в пол и хочу провалиться сквозь него. Желательно поглубже.

— Пошли, — староста силой разворачивает меня лицом к двери (не сопротивляюсь, куда уж больше позориться?) и толкает в спину, — вместе проверим Руса.

В кабинете воцаряется звенящая тишина, и под пристальными взглядами офигевших одногруппников мы с Холостовым идем к двери.

— Куда это вы? — как по волшебству, именно в этот момент появляется припоздавшая Верочка. — Костя? — вскидывает глаза на моего конвоира.

Ясно, чего вообще меня спрашивать.

— Плохо себя чувствует, провожу в медблок, — улыбается Холостов преподавателю одной из своих самых лучезарных улыбок и подталкивает меня к двери.

— Тошнит, ага, — бормочу. От кое-кого меня и правда сейчас стошнит.

— Тогда конечно, — Вера Алексеевна хмурится, но не препятствует. — Проводи и возвращайся, — напутствует. — У нас сегодня важная тема.

— Иди, — шипит мне Холостов, продолжая подталкивать к выходу и каким-то образом все еще улыбаясь Верочке. Чревовещатель фигов.

Воспоминание 62

— Успокоилась? — интересуется Холостов, наблюдая за тем, как я почти залпом выпиваю пол-литровую бутылку воды. Такие бутылки всегда стоят в холле в зоне отдыха. Вот и пригодились.

Сижу на диване, вцепившись в пустую тару до белизны в пальцах, и смотрю на него исподлобья.

— Нет, — отрезаю.

— Брось, — советует серьезно, — со стороны это было капец как стремно.

Фыркаю. А то я не знаю. Стоит надо мной, возвышается. Староста группы — ни дать ни взять. Моралист хренов.

— Отвали, — прошу искренне. — Со своей пассией разбирайся. В следующий раз я ей нос расквашу.

— Это Аршанская, что ли, «моя»? — переспрашивает Мажор.

— Ну не Дэна уж точно, — огрызаюсь со злорадством.

Достали, просто достали. Можно учиться и никого не трогать? Ни сплетнями, ни теориями заговора? Один на директора убийства вешает, вторая язык за зубами держать не умеет. Третий, пообещав научить обращению с магией, учит жизни.

Холостов многозначительно хмыкает и тоже тянется к бутылке на столе. Только в отличие от меня спокойно откручивает крышечку и делает один глоток.

— Про деревню, конечно, перебор, — замечает как бы невзначай, покачивая бутылку в руке, — но отчасти Люда права: чего реагируешь, будто правда жила в лесу и в первый раз оказалась в людях?

— Я социопат, — буркаю.

— Социофоб — это называется, — усмехается Холостов.