Добро пожаловать в Сурок - стр. 136
— Лера, рад тебя видеть! — тем не менее улыбается директор, будто и правда очень рад. Даже словно соскучился, блин. Только если меня и раньше смущало его чрезмерное дружелюбие, то после намеков Холостова Князев и вовсе не вызывает у меня доверия. Натянуто улыбаюсь и, чтобы не стоять столбом, пока мужчина собирает рассыпавшиеся веером бумаги по полу, подхожу и принимаюсь помогать. — Спасибо, — кажется, искренне благодарит тот.
А я всеми силами пытаюсь сохранить бесстрастное выражение лица, когда мои пальцы касаются папки с надписью: «Любимов Р. А.». Личное дело.
— Вот, — кладу ее поверх уже внушительной стопки, которую Князев соорудил на своем колене.
Личное дело — это же все, что собрано у Сурка на студента. Они не могли не внести туда отчет о расследовании его смерти. Ладно, какое там расследование, но хотя бы выводы. К тому же после обнаружения тела на место вызывали людей из Совета. Не могли же они не запротоколировать то, что увидели. Мне нужна эта папка.
— Спасибо, — повторяет директор, когда работа по сбору папок и рассыпавшихся документов завершается, выпрямляется и кладет получившуюся стопку на край своего стола. Мне. Нужна. Эта. Папка. Она третья сверху. Блиин. — Ну, как твои успехи? — Князев чуть ослабляет галстук (сегодня он у него небесно-голубой, под цвет глаз) и проходит к своему месту. — Как настроение?
Настроение у меня как у пациентки психлечебницы в период обострения. Позавчера, вернувшись из комнаты Руслана, я полчаса сидела на полу, подперев дверь своей комнаты спиной, и глупо улыбалась. Вчера весь день хотела спрятаться под стол и никого не видеть. Костю избегала, подсознательно желая, чтобы он проявил настойчивость и подошел сам. Вернее, он-то подошел, но был мною же и отослан и больше не предпринимал попыток общаться. Потом я еще полдня думала, какая я дура. Потом хотела подойти сама и не подошла. В общем, таки да, дура еще та. Как там говорят, гормоны шалят?
Видимо, мой самоанализ затягивается, потому как собеседник деликатно покашливает, напоминая о своем присутствии. Да, Лера, ты дура.
— Настроение хорошее. Желания калечить сокурсников нет, — выдаю с улыбкой оптимистки.
— Вы помирились с Людой Аршанской?
Угу, обнялись и простили друг другу все грехи — как же.
— Скорее, устранили причину нашей размолвки, — говорю. Люда обиделась на Холостова и уже несколько дней даже не смотрит в его сторону. Так что да, у нас мир, дружба, жвачка. Вернее — полный взаимный игнор. Меня устраивает.
— Константин тоже говорил, что конфликт исчерпан, — благосклонно кивает Князев, не переставая доброжелательно улыбаться. А у меня при упоминании одного этого имени пульс ускоряется. — Я так понимаю, он помог вам преодолеть разногласия?