Добро пожаловать в Сурок - стр. 123
Ну, что сказать? Синяки, бывшие на моей шее, ничего не доказывают, об этом еще вчера Лариса Петровна высказалась, когда Холостов почти силой таки потащил меня к ней лечиться — мол, любой бы на месте Люды защищался. Итого: у меня ни алиби, ни свидетелей. А у Аршанской свидетель имеется — вот и порешили.
Как там говорят, за чистосердечное, смягчают приговор? Проверим. Глубоко вздыхаю, как перед прыжком в воду.
— Ладно, — говорю. Через силу, язык прямо-таки отказывается произносить вслух этот бред. — У нас с Любой произошло… э-э… недопонимание, и я хотела ее проучить. Переборщила. Стыдно. Больше не буду.
Светлая бровь директора взлетает вверх.
— Недопонимание?
Медлю. Сказать правду? Тогда, того и гляди, под раздачу попадет Холостов — этого еще не хватало. Подставлять его мне хочется в последнюю очередь.
— Угу, — буркаю. — Слово за слово. Ну, знаете, как бывает, — и замолкаю, жду вердикта. Правдоподобных версий у меня нет. А если Князев все же нормальный мужик, то глубоко в бабские разборки не полезет. — Я исключена? — спрашиваю, когда пауза затягивается.
Директор в ответ одаривает меня таким мученическим взглядом, будто я его пытаю. Барабанит пальцами по столу, думает. Это не категоричное «да», значит, шанс есть. Мне не нравится Сурок, я ничему не могу толком научиться, не чувствую призвания к магии, даже дар свой почти не ощущаю, я здесь чужая. Но… «Но» у меня тоже имеются.
— А ты сама хочешь вернуться домой и все забыть? — поразмыслив, директор выбирает самую отвратительную тактику: отвечает вопросом на вопрос.
Иногда хочу. Постыдно так, поджать хвост и сбежать…
May be I, may be you, да, Рус?
Уверенно качаю головой.
— Не хочу.
Правда не хочу, всем сердцем не хочу — не сейчас уж точно.
Князев вздыхает, не пойму, расстроенно или с облегчением. И пока я думаю над этим, он поднимается со своего места и обходит стол. Слежу за его перемещениями. На теле Русика не было следов насилия. Магию также не нашли, но тут все не так очевидно — достаточно владеть даром лучше того, кто проводил проверку. Может ли директор прямо сейчас избавиться и от меня? Возможно, он вот-вот взмахнет рукой, и я собственными ногами пойду искать удавку?
Станислав Сергеевич берет другой стул и подтаскивает к моему поближе, садится. Неожиданно. Мне тогда беседы на диване хватило — не надо так близко. Инстинктивно отклоняюсь. А он делает вид, что не замечает, протягивает руку и накрывает мою ладонь своею. Она у него большая — хватит на две моих.
— Лера, — произносит проникновенно, мягко сжимая пальцы, — агрессия — один из видов самозащиты. Если ты стесняешься обращаться к Антону Васильевичу, ты всегда можешь поговорить со мной. Я же уже говорил. Пойми, мы все тут готовы помочь учащимся преодолеть трудности. Особенно в первое время. Особенно после потери, как случилась у тебя.