Добро пожаловать в начало - стр. 3
Не смотри.
С того дня я больше ни разу не видела то, что оказывалось у меня в руках. Конечно, меня посещали тревожные, иногда даже панические мысли – я ввязалась в нечто противозаконное и наверняка опасное, но не пойман – не вор. Слабое утешение, которое помогало не думать о бесконечной цепочке обезличенных взаимодействий. Кто-то передавал камни кому-то, кто знает, через какое количество рук они добирались до меня и куда уходили потом.
Эта подработка не доставляла хлопот, кроме раннего подъема. Как я узнавала, что сегодня тот самый день, когда состоится встреча? Никак. Просто в конкретное время, в конкретном месте по тем дням, которые написала мне подруга, всё случалось. Единственный раз произошел сбой, заставивший переосмыслить своё участие в этом странном ритуале.
Была пятница. Мрачная августовская пятница, задушенная наплывом горожан после отпусков. Москва стонала от сумасшедших мамочек с детьми школьного возраста, от гула машин вернувшихся дачников, пестрела яркими первосентябрьскими букетами. К семи утра в метро уже оказалось не протолкнуться. Я злилась, распихивая локтями тех, кто мешал свободно стоять и двигаться: люди давно позабыли правила, не давали выйти из вагона, стремясь поскорее в него зайти, игнорировали движение по правой стороне относительно направления, погруженные с головой в телефоны. Они слишком медленно двигались! Будто бы вовсе никуда не торопились и готовы были потратить полчаса-час своей драгоценной жизни на толкотню в метро.
Я выскочила из вагона за несколько минут до назначенного времени, вспотевшая, измотанная и дико злая. Сердце колотилось в груди словно набат, отдавая в виски тупой болью. Начиналась мигрень, настойчиво намекая на трудные выходные. Пытаясь отдышаться, я не заметила, что время убежало вперёд, оставив меня без привычного камушка в ладони. Напрасно я ждала почти час – ничего так и не произошло.
Крайне напуганная следовала я привычным маршрутом на работу, постоянно оглядываясь по сторонам в поиске того, кто мог бы за мной следить. Уровень адреналина в крови рос пропорционально страху и панике, толкая сердце к горлу и вызывая приступ удушья.
Выходные мне пришлось провести в постели, сломленной страшной мигренью, и вздрагивая от каждого шума. Спокойствие, с которым я благоговейно убеждала себя в невинной забаве по передаче камней, улетучилось тут же, стёртое головной болью, как наждачка стирает ржавчину. И если мой «напарник» пропал, то, возможно, мне тоже следовало сойти с дистанции? Только вот…
Цепочка не должна прерваться