Добро пожаловать в Детройт. Часть 1. - стр. 7
•••••
В старые добрые времена людей приводили в чувство потоком холодной воды. Сейчас это — или способ убийства, если вода не очищена, или невиданная роскошь, потому меня приводили в чувство бодрящим химическим коктейлем, который полицейский медик впрыснул инжектором мне в плечо.
Голова раскалывалась, во рту был отчетливый привкус собственной крови, и я понимал, что на самом деле отделался легко. Проникновение в частную собственность корпорации, нападение на сотрудника, вооруженное сопротивление охране...
— Юрис, вот скажи мне, ты чем думал? — устало-сочувствующий голос шефа пятого участка ввинчивался в уши, раздражая и поднимая в душе мутную, черную волну удушающей злости, которую до этого остановили ударом АрмаЭксповской винтовки.
Я сплевываю на пол, ощупывая языком зубы изнутри. Целые, на удивление.
— Юрис, я с тобой разговариваю, — чуть повысил голос Джеймс, и я поднял голову, прищурившись заплывшим глазом на мутный силуэт, из-за которого бил нестерпимый свет. — Да, черт... Прости, — шеф на миг пропадает из поля видимости, и по притухшему до комфортного сумрака освещению я понимаю, что он просто отошел к стене подкрутить лампочку.
— Может, еще наручники снимешь? — собственный голос воспринимается, как что-то чужеродное. Хриплый, словно бы с помехами. Очевидно, системе аудиоимплантов тоже досталось. По крайней мере, анализатор звуков работал, как я мог судить по волнообразной аудиограмме в углу вирт-пространства, что до этого услужливо отметила беспокойство и искреннее переживание в голосе моего начальника.
— Не могу. — Ожидаемый ответ. Наверняка за стеклом стоят не только наши сотрудники, но и кто-то из корпоратской службы безопасности. И если коррекцию света шефу еще простят, то предоставление свободного перемещения по допросной без каких-либо особых гарантий ...
— Юрис, объясни мне, зачем ты это сделал?
— Он ее убил, Джеймс. Убил мою Элен, — интерфейс имплантов мигнул, реагируя на изменение моего состояния, налился красным. Я снова подходил к опасной черте, из-за которой вернуться было очень сложно.
Шеф тяжело вздохнул, подошел ближе, сел на край вмонтированного в бетонный пол металлического стола.
— Генри Смитсон дал добровольные показания и не стал выдвигать к тебе какие-либо претензии и требования, кроме одного — запрета на приближение. Он выражает сочувствие по поводу твоей утра...
— Он ублюдок! Пусть в глотку себе запихнет свое сочувствие! Ублюдок и убийца, отравивший собственную сестру! — я рванулся вперед, но, конечно, безуспешно. Допросные в Детройте совершенствовались вместе с технологиями. Наручники и стул, к которому я был прикован, могли выдержать куда более серьезно имплантированного задержанного, а для самых опасных вообще использовался чип, отключающий все импланты. На меня его переводить, конечно, не было смысла.