Добро пожаловать в Детройт. Часть 1. - стр. 115

— Добрый вечер, господин, — администратор сцепляет ладони на уровне живота и неглубоко кланяется, сохраняя спину идеально прямой. — Мы рады видеть нового клиента в стенах нашего клуба. Позвольте зарегистрировать вас в сети «Экзидис» и рассказать о его особенностях и услугах, которые готово предоставить наше заведение.

— С удовольствием, — я иду следом за администратором, в противоположную сторону от стойки для обычных клиентов, где другая, но выглядящая похоже женщина со скоростью четко отлаженного механизма регистрирует новых гостей, пополняет их счета и выполняет прочую рутину.

Стойка для vip-клиентов, строго говоря, оказывается не стойкой, а небольшим кабинетом, отгороженным матовым пуленепробиваемым стеклом бежевого оттенка. Администратор приглашающим жестом указывает мне на кресло, сама усаживается за стол и отточенным движением подключается через личный порт к терминалу.

— Быть может, предложить вам напитки?

— Нет, благодарю, — я медленно провожу взглядом по кабинету и снова фокусируюсь на молодой женщине.

— Ваше имя?

— Юрис Ливану.

— Род деятельности?

— Силовые структуры.

— Гражданство?

— Двойное. Румыния и США, — поясняю я в ответ на ее вопросительный взгляд, нарочито ставя их в таком порядке. Обычно, выходцы из моей родины стараются или скрыть этот факт, или сделать акцент, что это не так уж важно. Наоборот делают только те, кто имеет куда большую, чем обычный человек, власть. Румыния – страна тоталитарной диктатуры, место, где невероятное богатство идет рука об руку с вопиющей бедностью. Страна, где правит язык силы. Какие выводы сделает милая администратор?

Эффект, пусть и незаметный для нетренированного глаза, был достигнут. Женщина задерживается на мне взглядом, словно повторяя процедуру оценки на входе, ее глаза становятся чуть шире, и она слегка торопливо возвращается к работе. Интересно, какая пометка будет стоять в моем личном деле... Хотя, нет. Неинтересно.

— Пополнение счета наличными или переводом? — задает последний уточняющий вопрос она, и я, улыбаясь одним уголком губ, отвечаю:

— Наличными, — и вытаскиваю из нагрудного кармана сложенную пополам пачку купюр.

До этого я разменял деньги, превратив сорок сотенных в три тысячных и оставив десяток сотен для создания «массы». На стол перед администратором легло две четырехзначных купюры, взятых с внутренней стороны пачки, одна тысячная осталась с внешней стороны пачки, прикрывая ее начинку от любопытных глаз и создавая ощущение, что я убираю обратно в карман еще целую кучу денег. На самом деле так и было, просто понятие о «куче денег» у нас с ней наверняка отличалось.