Добрее - стр. 20

Людмиле было плохо. Вот бывает такое настроение, когда тяжело на душе и всё. И понятно, что она ляжет спать и утром будет легче, но скреблись кошки на сердце, скреблись. Магадан этот чёртов…

Она подошла к двери большого частного дома. Дверь была незаперта. Опять забыла закрыть, дура, – подумалось Людмиле. В кухне на стуле сидел голубоглазый мальчик.

– Ты ж в Магадан рванул?

– Я поехал… но потом про «Жиробаса» вспомнил. – Они улыбнулись. – Я возле вокзала встретил своего учителя-художника, картинами там торгует. Он мне сказал, что вы каждое занятие оплачиваете. Почему?

– Потому что у тебя талант.

– Но ведь я вам никто? Чужой?

– Это неправда, ты и сам это знаешь!

– Давайте так. Я честный пацан. Мне подачек не надо. Я у вас по дому всё буду делать, крыльцо починю, забор поправлю, а то завалился, побелю ещё. Что смогу, в общем. А следующим летом тогда в Магадан. Договорились?

– Одно условие.

– Какое?

– Ты меня нарисуешь.

1992 год, маленький провинциальный городок. Половина населения трудится на градообразующем заводе, вторая половина кормит, лечит и учит первую. Точнее, так было раньше. С приходом приватизации завод вместо высокоточных дул для танков начал выпускать стиральные машины-малютки «Лилия»: 50 % ломались сразу, остальные – через пару месяцев. Большинство сотрудников сократили, а немногих счастливчиков перевели на трехдневную рабочую неделю.

Светлана в той, прошлой жизни работала инженером. Теперь её зарплаты хватало на несколько дней – при условии, что главным блюдом в рационе будет варёная картошка без масла. Пора действовать, поняла девушка. Рассчитывать ей было не на кого: позади развод, на руках – пятилетний ребёнок. Ну, если можно считать разводом фразу: «Вали на хрен, как протрезвеешь, – увидишь сына».

Светлана арендовала на рынке место для продажи нижнего белья. Продав в ближайшем большом городе две «Лилии», кольцо (свадьба), цепочку (18 лет) и кулон-чик (первая зарплата), закупила товар. График получился очень удобным: с понедельника по среду на заводе, потом – рынок, сын в саду, мама на подстраховке. В моду вошли кружевные трусики и бюстгальтеры «Анжелика». Стоя на картонке за занавеской, покупательницы натягивали бельё и оглядывали себя в осколок зеркала, который держала Светлана. Она научилась отличать «эсочку» от «элечки» на глаз, одобрительно цокать языком и говорить: «Женщина, вам отлично, берите». Жить можно, и ладно.

Пришла весна. Однажды в субботу Светлана пила растворимый кофе и раскладывала товар, когда к прилавку подошёл мужчина в шубе. Кудрявые тёмные волосы поблёскивали от лака, половину лица закрывали тёмные очки. В общем, перспективный мэн, при деньгах.