До встречи в феврале - стр. 68

Я не знала, куда смотреть. На горячее, мужчину напротив или вид из окна. На заднем дворике Гэбриэла, который тот напыщенно называл патио, волновался бассейн – корытце три на четыре с одиноким лежаком, заросшая вьюном ограда и нелицеприятная панорама на соседний дом. И если сам дом завораживал своей необычной треугольной формой, современной отделкой и кактусами в огромных кашпо, то вид из окна совсем не завораживал. Ведь чаще всего на балкончике или на газоне напротив в одних трусах загорал красный как рак и дряблый как индюшачий подбородок старик. Антонио Гаспаччо, бывший сценарист из Голливуда, который трижды проходил реабилитацию в наркотическом диспансере, четырежды разводился с жёнами на двадцать лет моложе и, по сути, уже давно пережил тот возраст, когда можно выставлять своё хозяйство напоказ. И я имею в виду не трёхэтажную виллу в Бель-Эйр.

Никакие виды на соседские коттеджи и уж тем более стариков в трусах в поместье Максвеллов не грозили. Хотя вряд ли бы даже мистер Гаспаччо соизволил раздеться в такой мороз.

Обширная территория поместья уходила сплошь до берега озера Шамплейн. Всё белоснежнее зефира «Дюрки Мауэр», что я ложкой поедала прямо из банки, пока бабуля Эльма не видела. Она всегда покупала с запасом, но разрешала мне довольствоваться кремовым лакомством лишь по ложечке. Но я не умела растягивать удовольствие так долго, как она – а бабуля могла отламывать дольки от шоколадки и рассасывать по нескольку недель! Так что к тому времени, как бабушка сама хотела побаловать своего внутреннего ребёнка нежным зефиром, из четырёх банок в кладовой оставалась лишь одна, и она бранила мою нетерпеливость и тягу к сладкому.

Хотя с годами я стала подозревать, что она покупала три лишних банки специально для меня. В каждом ребёнке живёт дух бунтарства, и я бунтовала лишь с конфетами на рождественской ёлке и кражей зефира из кладовки, так что, если бабуля Эльма и переживала на мой счёт, то только за то, не слипнется ли у меня кое-что.

Заснеженные аллеи поместья продолжались побеленным пирсом, а потом и тонким, местами потрескавшимся льдом, что затянул берег озера. Волны замёрзли и уже не плескались, беспокоя обитателей дома. И этой белизне не найти было конца – до Уилсборо Пойнт на том берегу не добраться взглядом.

– Летом здесь ещё красивее. – Заверил Уилл, наблюдая за моей реакцией.

– Жаль, что я добралась сюда лишь зимой.

– Не любите зиму?

Я не смогла ответить. К зиме я питала не самые тёплые чувства. Слишком многое случилось в эту пору. Одна из причин, почему я перебралась почти на самый юг страны, подальше от холода, скользких дорог и смерти.