До встречи в апреле! - стр. 8

– Тогда как вы, умножив девяноста на пятьдесят тысяч, получили то, что там написано? – Этот взгляд надо было видеть. Труднее, чем описать его взгляд словами, только попытка описать мой стыд в тот момент.

 Я глянула на листок. В поле, выделенном маркером, значилась цифра «45387926,7».

 Бывает, мы совершаем настолько глупые ошибки, что никаким логическим способом невозможно объяснить, как мы такое могли сотворить. Иногда такие ошибки совершаются в жизни, а иногда при вычислениях. Но я, умножив девяноста на пятьдесят тысяч, как то получила то, что получила… Хотя и составляла таблицу в Excel, где ответы рассчитываются компьютером автоматически.

 Я глянула листок вдоль и поперёк, по горизонтали, вертикали и даже диагонали, но не смогла найти цифры, умножив, разделив или сложив которые можно было бы получить 45387926,7.

– Не знаю, почему тут так написано. – Промямлила я в ответ Вениамину Борисовичу.

– А надо знать. В своих собственных отчётах вы должны знать каждую цифру – как и почему оно так написано! – Строго ответил он. – Представляете, что было бы, если бы мы опубликовали этот отчёт? Акционеры, а то хуже налоговая могли бы решить, что мы тут мухлюем с цифрами. Только проверок нам тут не хватало… – Драматизировал начальник, интонацией сгущая краски.

– Да. Простите. – Опустила я голову.

 Сделав свою работу по отчитыванию подчинённого, Вениамин Борисович включил свою человеческую сторону.

– Алина, у вас всё в порядке?

 Будучи уверенной, что он имеет в виду данный момент, я принялась придумывать ответ:

– Да, я просто… – Запнулась, не в силах найти хоть одно внятное слово, которое описало бы моё состояние.

– Я имею в виду в целом у вас всё в порядке? Вы в последнее время выглядите уставшей. Не узнаю того сотрудника, которого нанимал. – Уточнил Вениамин Борисович.

 Он сам дал мне подсказку, какую отговорку придумать.

– Просто устала. – Сказала я, но удивилась тому, что мимо тусклых глаз заведующего отделом не прошло незамеченным, что мой рабочий настрой становится всё более унылым с каждым месяцем.

 Просто устала. А что я ещё могла сказать? Что сама не понимаю, что со мной происходит и почему я делаю такие глупые ошибки? Что не могу сделать над собой усилие, чтобы выглядеть более живой? Что перестала находить радость в чём-либо?

 Вениамин Борисович, к моему большому удивлению, оказался понимающим человеком, а вовсе не суровым чванливым боссом, которым я привыкла его считать.

– Алина, оформите больничный лист и съездите куда-нибудь. – Посоветовал он.

– Спасибо, но не нужно. Выходных хватит, честно. Я… я в порядке. – Чувства вины и стыда из-за своей оплошности заставляли меня волноваться, и я торопливо выдала слишком длинный и сумбурный ответ.