До смерти красива - стр. 24

Он развел руками:

– Хозяин – барин. А не пообедали вы зря. Наш повар приготовила прекрасную индейку.

– Как проехать к турбазе «Орлиное гнездо»? – поинтересовалась Катя.

На секунду в узких глаза охранника снова мелькнуло недовольство, но он пересилил себя и ответил:

– Спуститесь по серпантину вниз и свернете налево. В принципе, турбаза расположена на другом склоне этой горы. Свернув, проедете километров пять и увидите большой указатель. На него трудно не обратить внимания. Свернете еще раз, и дорога приведет вас к нужному месту.

– Спасибо, – поблагодарила женщина.

– К ужину хотя бы будете? – полюбопытствовал он.

– Буду, – пообещала Зорина. Он распахнул ворота, журналистка вырулила на дорогу и поехала по серпантину. Внизу раскинулся такой прекрасный пляж с лазурной водой, что у нее перехватило дыхание. Катя подумала: когда она спустится вниз, нужно попытаться приобрести сим-карту в салоне связи, а если останется время, все же заскочить на пляж и поплавать в чудесной воде Черного моря. Журналистка похлопала рукой по сумочке, которую бросила на переднее сиденье рядом с доверенностью. Разумеется, купальник она не забыла. Еще Катя подумала о том, что совершенно не чувствовала усталости, а ведь она приехала сегодня. Вот что значит целебный воздух! Зорина спустилась с горы и свернула к пляжу. Возле него не было никаких салонов мобильной связи, однако журналистка все же не удержалась и припарковала машину рядом с другими. Это преступление – торчать здесь уже полдня и не искупаться, хотя море под боком. Женщина быстро переоделась и, осторожно ступая по нагретой гальке, зашагала к воде. Как и предупреждали ее хозяева, на пляже было мало народу. Серая галька отливала золотыми искорками. Катя любила именно галечные пляжи. Разумеется, у песчаных были свои прелести, ступать босыми ногами на песок, конечно, приятнее, чем на острую гальку, однако камни не мутили воду, оставляя ее кристально чистой. Зорина бросила полотенце на песок и погрузилась в теплую воду Южнобережья. Да, она оставалась теплой и ласковой, несмотря на первые дни осени. Журналистка погрузилась в воду с головой, вынырнула и поплыла в море, прозрачное море, в котором был виден каждый камешек. Катя подумала: хотя она и писательница, но, наверное, не смогла бы передать словами то ощущение блаженства, какое испытывает человек, когда плывет по теплой водной глади. А уж пейзаж предстал перед ее глазами такой, что передать его прелесть было под силу только художнику-маринисту. Живописные скалы и каменные навалы, совсем голые или поросшие жидкой растительностью, укрывали небольшие бухточки с прозрачной и чистой водой. Зориной казалось: она плескалась бы тут до глубокой ночи, но дела звали ее, требовали к себе внимания. Журналистка бросила восхищенный взгляд на бухточку, спрятавшуюся за скалой и видную, только если отплыть подальше, и с сожалением возвратилась на берег. Женщина с завистью смотрела на курортников или местных жителей, загорелых и, как ей показалось, беззаботных, и позавидовала им. Она тоже хотела бы оказаться здесь не с трудным заданием – Катя понимала, что оно будет нелегким, – а со своей семьей – Полинкой и Костиком.