До последней звезды - стр. 22
– Две тысячи? – деловито переспросил старичок. – А что за вещь?
– Золотой медальон, старинный… с бриллиантовым вензелем! И с портретом моей бабушки. Представляете, он сказал, что на медальоны сейчас нет спроса!
– Да, на медальоны спроса действительно нет… – старичок пригорюнился. – А знаете что? – Его голубенькие глазки засияли, как будто он нашел неожиданное решение проблемы. – Давайте я взгляну на ваш медальон! Может быть, я куплю его… просто чтобы выручить вас! Я не могу спокойно смотреть, как страдает интеллигентная дама!
– Да что вы? – Старушка сложила руки. – Право, мне неудобно… но как же… не можем же мы прямо на улице…
– Зачем на улице? – старичок показал на дверь небольшого кафетерия. – Мы можем зайти сюда… кажется, здесь довольно тихо, и нам никто не помешает…
В кафетерии действительно было тихо и пусто. Единственная официантка скучала под глянцевым постером с портретом Филиппа Киркорова. При виде старичка она оживилась: он неплохо приплачивал ей за невмешательство в свои дела.
Устроившись за угловым столиком, отгороженным от зала искусственной пальмой с пыльными сероватыми листьями, старичок заказал две чашки кофе, дождался, пока официантка принесет заказ, и только тогда обратился к своей спутнице:
– Ну, дорогая моя, покажите, что у вас за медальон!
Старушка выложила «семейную реликвию» на стол и уставилась на покупателя в немом ожидании.
Тот внимательно оглядел вещицу, воспользовавшись складной лупой, поковырял камешки вензеля, откинул крышку.
Увидев внутри портрет, восхищенно заахал.
– Как вы на нее похожи! Вы говорите, это ваша бабушка? Просто одно лицо! Какие благородные черты!
Старушка приосанилась и кокетливым жестом поправила шляпку. Покупатель поднял на нее проникновенные голубые глазки и сказал с придыханием:
– Преле-естная вещица! Просто преле-естная! Сколько, вы говорите, вам за нее предложили?
– Две тысячи, – выдохнула старушка, брезгливо поморщившись.
– Безобразие! – Голубые глазки запылали от возмущения. – Да как он посмел! Это просто возмутительно! За такой прекрасный медальон – две тысячи! Нет, я вам заплачу за него две с половиной! Даже три тысячи! Даже… из уважения к вам… три с половиной!
– Три с половиной? – растерянно переспросила старушка. – Честно говоря, я думала… думала, что он стоит больше…
– Вы совершенно правы! – горячился старичок. – Я дам вам… – он изобразил на лице смятение и наконец выпалил: – Я дам вам три тысячи семьсот рублей! Конечно, это уже себе в убыток, но я не могу безразлично взирать на страдания такой благородной особы! Три тысячи семьсот!