Дни в Бирме. Глотнуть воздуха - стр. 61
– Прелестно! А эти черепаховые очки просто писк моды! Мне говорили, что все… э-э… demi-mondaines[57] в Южной Африке пристрастились к ним. Я и думать не думала, что моя племянница окажется такой сокрушительной красавицей. Сколько тебе лет, ты сказала?
– Двадцать два.
– Двадцать два! В каком восторге будут все мужчины, когда мы с тобой покажемся завтра в клубе! Им так одиноко, бедняжкам, без новых лиц. И ты прожила в Париже целых два года? Представить не могу, что там за мужчины, если отпустили такую невесту.
– Боюсь, я мало общалась с мужчинами, тетя. Только с иностранцами. Нам приходилось жить скромно. И я работала, – добавила она, тут же устыдившись такого признания.
– Конечно, конечно, – вздохнула миссис Лэкерстин. – Кругом одно и то же. Такие прелестные девушки должны трудом зарабатывать себе на хлеб. Такая досада! Я думаю, это ужасно эгоистично, не так ли, что эти мужчины не хотят жениться, когда рядом столько бедных девушек. – Элизабет ничего не сказала на это, и миссис Лэкерстин добавила со вздохом: – Уверена, будь я молодой девушкой, я бы за любого вышла замуж, буквально за любого!
Глаза двух женщин встретились. Миссис Лэкерстин хотела сказать так много, но она намеревалась ограничиться не более чем деликатными намеками. Львиная доля их разговора состояла из намеков; тем не менее она сумела вполне ясно донести свое мнение. Она заговорила в душевной, безличной манере, словно обсуждая некую общую тему:
– Конечно, должна сказать. Бывают случаи, что, если девушка не может выйти замуж, она сама виновата. Даже здесь такое иногда бывает. Совсем недавно был такой случай: приехала девушка к брату и целый год прожила у него, и ей делали предложение самые разные люди – полицейские, лесничие, сотрудники лесоторговых фирм с весьма хорошими перспективами. И она им всем отказывала; я слышала, она хотела выйти замуж в МПС[58]. Ну, что тут скажешь? Естественно, брат не мог бесконечно ее содержать. И теперь, как я слышала, она в Англии, бедняжка, работает кем-то вроде компаньонки, фактически служанкой. И получает всего пятнадцать шиллингов в неделю! Разве не ужасно?
– Ужасно! – отозвалась Элизабет.
Больше они не касались этой темы. А следующим утром, когда Элизабет вернулась после происшествия с волами, побывав в гостях у Флори, она рассказала о своем приключении дяде с тетей. Они завтракали за столом, украшенном вазой с цветами, над головой покачивалось опахало, а за стулом миссис Лэкерстин стоял навытяжку буфетчик-мусульманин в белом костюме и тюрбане, с подносом в руке.
– И вот, что интересно, тетя! На веранду вышла бирманская девушка. Я никогда их раньше не видела, во всяком случае, не думала, что это девушки. Презабавное создание – она была почти как кукла с этим круглым желтым личиком и черными волосами, собранными на макушке. Ей на вид было лет семнадцать. Мистер Флори сказал, она его прачка.