Дни стужи - стр. 4
– Сто двадцать, – честно глядя ему в глаза, ответил Акимыч.
– Значит, сто пятьдесят, – задумчиво произнес в пространство Станислав.
– Давай сто сорок, червонец твой, так и быть, – протянул руку Иван.
Приказчик со вздохом полез за пазуху и добыл оттуда тяжелый кошель. Достал из него десять увесистых красноватых кружков с отчеканенным святым Георгием, сунул их в карман и, снова душераздирающе вздохнув, затянул шнур на кошеле и вложил его в руку волхва.
– И еще ящик табака и мешок кофе. Только настоящего, а не цикория, который ты в лавке под видом заморской «арабики» толкаешь. Это уже после дела, под расчет, – отведя за спину руку с кошелем, добавил Иван.
– Грабите, да? – с тоской глядя на напарников, протянул Акимыч. Впрочем, настоящей слезы в голосе не было.
– Грабим, Акимыч, грабим, – подтвердил Стас и тут же утешил: – Так не тебя ведь, а хозяина твоего, купца первой гильдии Столярова Петра Фаддеевича, так что ты особо не убивайся. Да и ты свои десять монет с дела имеешь. Так что лети к купцу, голубь ты наш, и скажи, что бился до последнего, но супостаты тебя одолели и меньше чем за сто пятьдесят монет лезть туда, где Потерянный Поезд ходит, не согласились.
– А если Столяров меня к этому… Могамбе пошлет?
Стас только пожал плечами:
– Да ты уж ходил к нему. Нет, нубиец, конечно, человек серьезный, но цену он тебе заломил такую, что ты сглотнул и откланялся. А еще ты у Володи Сибиряка и Хасана Песчаника был, но они отказались. Так что не крути, Акимыч, да и деньги ты уже отдал.
– А-а! – махнул рукой приказчик. – Давай своего провожатого, ирод, да пойду я, пока совсем не запуржило.
– Не запуржит, не бойся, – уверил его Стас, глядя в окно, – луна светит что праздничный фонарь.
Акимыч зябко передернул плечами:
– Толку с того фонаря. Только тени чернее. А что там, в этих тенях, сам знаешь! И как вы тут только живете? – снова спросил он.
– Хорошо живем, Акимыч, ты не переживай – и воздух чистый, и соседи тихие да дружелюбные, – посмеиваясь, закружил вокруг приказчика Иван, водя вокруг его плеч и головы расслабленными пальцами, словно плел невидимую сеть. Отойдя на пару шагов, присмотрелся, удовлетворенно кивнул и принялся лепить невидимый снежок.
Акимыч завороженно смотрел, как между пальцами ведуна пробились голубоватые лучики, как тот разжал ладони, выпуская в воздух текучую, переливающуюся каплю теплого небесного оттенка.
– Ну, вот тебе и провожатый, – сказал Иван, тихонько подталкивая каплю к приказчику. Лениво колыхнувшись, она поплыла по воздуху и зависла над левым плечом Акимыча.