Дни страха, или Пир горой - стр. 11
Бессмысленность любой свободы освобождает ото всего и всех.
Время, когда отсутствует царь горы и давка за вакантные должности, не имеет названия, оно неизвестно, призрачно, как белое пятно в летописи вселенной. О нем не сохранят преданий и в миф не обернут, озаглавят «был хаос» после вовсе сотрут. Потому что придут другие, которых поставят в пример, их подвиги, мысли и чувства нас к величию с легкостью вознесут.
Милость гранитных идолов, всегда тяжела на земле. В небесной стране так сладко жить и спать, что нет желания проснуться, ступая на тернистый путь. Вот мир создается, есть в нем приплод, армия глупых ножей и их грозный вождь. Страшная силища вырастает за твоею спиною, готовая резать, колоть, ты же спешишь за мечтою. Тебе невдомек, что рукоять обзаведется своею рукою.
Думаешь на день, мечтая о большем. Закаты, рассветы определяют лишь состояние ночи, темноты, где не сильно желание творить. Изначально страхи там правят балом, темнота это замкнутый круг. Шорохи, звуки, все время у тебя за спиной, неизвестный, желающий смерти и зла, ты слепнешь, он же крепнет. Страх, как паутина и кокон, неизбежное столкновение с собой, перерождение, трансформация, убийство прежнего тебя. Свобода.
Свобода без наказаний, одно баловство. Найти смысл, вырваться за пределы этого круга. Вызвав оскал улыбки хищных властелинов страха, которые умеют отлично дергать за нити заблудших детей, пугая чудовищами коих нет. Без страха вас не сдержать и голова змия с этим согласна. Это житейская мудрость, иначе мы всколыхнем и разбудим бездну, призвав безымянное древнее зло. Страх, какой там разум, сны несотворенного человека, шепот грядущего из темноты.
Умолчим о сказанном, смерть в жизнь не обернешь, это не капище идолов, а кладбище богов моей юности, которых убивая, я в себе хоронил. Слова заклинаний волшебных, предали их смерти форму мученичества окропленного неподдельным чувством вины. Тень дня подарила им приют в каменных городах-кладбищах. Пока ты пьешь вино вины и истина видна пятном луны на небе, кроме воя ты миру ничего не дашь. Плодя лишь страхи и кошмары.
Готово поле и земля, ждут посева. Широким размахом брошу я вдаль зёрна далеких, туманных миров, что в карманах даром место занимали. Наверчу клубящихся туч свинцовых с барабанной дробью грома в плясках слепящих молний. Пусть дождь прольется и камень мертвых городов, вдруг оживет, он станет первородной колыбелью бытия для многих, кто идёт по следу. Сейчас же лезет буйный свист зелёный, молодой, он крепнет, пуская глубже корни в землю.