Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005 - стр. 33

Идем дальше по лесу, берег постепенно поднимается, а река остается внизу и все ближе подбирается к окопам. Продираемся сквозь молодой ельник, выходим на маленькую полянку. Отсюда противоположный берег виден очень хорошо, скорее всего, в 1941 году всех этих деревьев тут еще не было. Это был крутой берег реки, где на открытом месте располагались передовые позиции. Проходим еще метров тридцать, пейзаж не меняется – траншея все так же идет вдоль реки. Я оставил Зяму прозванивать стрелковые ячейки по траншее, а сам прошел вглубь полосы обороны. Там дальше была ровная земля, в лесу больше никаких окопов и землянок не встречалось. Вдруг, слышу – Зяма зовет меня. Бегом возвращаюсь к нему. Что такое?

– Тут на бруствере что-то гудит сильно, копни, – устало промолвил он и тяжело сел на землю.

Устал, бедняга. Отдохни, покури. Ну а я стал копать в указанном месте. Раз, два – и наружу показывается кусок колючей проволоки. Потянул за оставшийся в земле кусок – и она легко подалась. Ржавая, старая, но прочная и тугая, а сами колючки очень острые. Откладываю лопату, и беру прибор. А рядом с проволокой еще что-то есть. Раз, два – и на землю из-под лопаты вылетает позеленевшая от времени гильза! Хватаю ее двумя руками, начинаем вместе очищать и рассматривать. Обычная гильза от русской трехлинейки. Сколько потом таких гильз я находил – даже представить трудно. Наверное, с тонну весом будет. Но сейчас это самая первая наша настоящая находка с войны! Бережно кладу гильзу в карман, беру лопату и снова отдаю Зяме тяжеленный ИМП. Продолжая курить, он повел штангой миноискателя вдоль бруствера.

– Вон там что-то есть.

Снимаю дерн в указанном месте и углубляюсь на глубину штыка лопаты. Ш-шырк! Лопата скребнула по какой-то железке, похожей на консервную банку. Полукруглые обводы, ровные края.

– Зям, давай, копни, а я теперь буду с прибором ходить.

Он встал, взял лопату и поддел железку снизу. Она без труда подалась, и выкатилась ему прямо в руки. Круглая такая банка, похожая на консервную, только с ручкой. Это противотанковая граната РПГ-40.

– Зяма, это граната. Не надо ее трясти.

И в этот момент до него доходит, что он держит в руках. Он бросает ее обратно в яму и бежит к ближайшему дереву, по дороге теряя горящую сигарету.

– Зям, я ж говорю, что не нужно ее бросать!

– А я не понял сразу, что это такое, – говорит он срывающимся голосом. – Она не рванет?

Противотанковая граната РПГ-40, или, как ее называли бойцы, «ворошиловский килограмм», в боевом состоянии взрывалась при ударе о твердую поверхность. Например, о броню или гусеницу танка. Визуально определить, с запалом она или нет, сейчас нельзя. Вот она лежит на бруствере рядом с ямой, вся ржавая. Я тоже отошел за дерево к Зяме.