Дневники: 1931–1935 - стр. 23
8 июня, понедельник.
Сны. За последнее время у меня их было целых три. Один о Кэтрин Мэнсфилд151: мы встретились на том свете и пожали друг другу руки, сделав какие-то признания, в том числе о дружбе, но я понимала, что она мертва. Любопытное, казалось, подведение итогов того, что произошло после ее смерти.
Второй – о Дафне Сэнгер152 и о том, что она оказалась наследницей английского престола. Был там и Чарли153. Третий сон я забыла после того, как Л. зашел и сказал, что Джин Стюарт154 хочет прийти на чай. Никаких писем с прошлого вторника, кроме одной довольно формальной открытки. Залягу на дно и ничего не буду делать.
О боже – только бы никаких ссор.
Две заметки: женщина в белом, топчущая хлеб в Кенсингтонских садах; женщина индийской внешности, роющаяся в мусорном баке, – обе дикие, необычные, в поношенной одежде, на расстоянии вытянутой руки. Это было на прошлой неделе.
17 июня, среда.
В воскресенье Л. закончил первый том своей книги, начатой 10 лет назад. Осенью мы выпустим переиздание «Деревни». Его попросили выступить осенью на радио с шестью лекциями о политике155.
23 июня, вторник.
И вот вчера, 22 июня, когда, насколько я понимаю, дни начинают укорачиваться, я закончила печатать «Волны». Не то чтобы книга готова – о боже, совсем нет. Ведь потом мне придется вносить правки в печатный вариант. Эту работу я начала 5 мая, и на сей раз никто не сможет сказать, что я была поспешна или небрежна, хотя не сомневаюсь, что опечаток и ошибок там тьма.
Какое-то мрачное лето. Тучи, нависавшие над Ла-Рошелем в апреле, до сих пор висят над Лондоном. Несмотря на это, благодаря правильным решениям, мой маленький мирок был полон приключений и более стабилен, чем обычно. На Фицрой-стрит156 открылась выставка Дункана, очень содержательная и встреченная бурным восторгом. Надо спросить у Нессы, почему мы так счастливы. Клайв в Кассисе. Джулиан отрастил щетинистую бородку, как у шимпанзе, и уезжает с собранием сочинений Поупа во Францию. Сегодня вечером мы с Кристабель идем в гала-оперу. Билеты стоят по 25 шиллингов.
На днях я собираюсь дословно записать несколько бесед. Голди157 прислал Л. письмо с авторитетной похвалой его книги: новые и важные идеи, но узнаваемый и утомительный стиль. Лично я не согласна, ибо механистический стиль самого Голди, выработанный им в Греции и с тех пор существенно сглаженный, никогда мне не нравился – честнее будет сказать, что он «ненавистен» мне, равно как и его актуальность, правдоподобность и претензию на первоклассность.