Дневники: 1925–1930 - стр. 74
спросила я (охваченная желанием услышать хоть что-нибудь о его книгах).
Но в разговоре постоянно всплывал пес: как он кого-то укусил и как приходил инспектор; как он заболел и ему ничем не могли помочь.
– Не возражаете, если я его впущу? – спросила миссис Харди, после чего в комнату вбежал Уэссекс, очень лохматая, невоспитанная коричнево-белая дворняга. – Его взяли, чтобы сторожить дом, поэтому, естественно, он кусается, – объяснила миссис Харди.
– Ну не знаю, – совершенно невозмутимо ответил мне Харди, которому и стихи его, видимо, тоже не интересны.
– А вы писали стихи, когда работали над романами? – спросила я.
– Нет, – ответил он. – Я писал очень много стихотворений и отправлял их куда попало, но они всегда возвращались, – усмехнулся он. – В те времена я верил редакторам. Многое утеряно – все чистовики пропали. Но я нахожу заметки и черновики, переписываю их. Я постоянно что-то нахожу. Вот и вчера тоже, но вряд ли найду еще.
– Зигфрид снял жилье недалеко отсюда и сказал, что будет очень много работать, но вскоре уехал.
– Э.М. Форстеру требуется много времени, чтобы хоть что-то сочинить, лет семь, – усмехнулся он. Создавалось впечатление, будто ему самому все дается очень легко. – Рискну предположить, что роман “Вдали от обезумевшей толпы” был бы намного лучше, работай я по-другому, – сказал он. Но было ощущение, что если ничего нельзя изменить, то это и не важно.
Харди бывал у Лашингтонов473 на Кенсингтон-сквер и встречал там мою мать. «Она входила и выходила, пока я разговаривал с вашим отцом».
Я хотела, чтобы он сказал еще хоть пару слов о своей писательской деятельности, прежде чем мы уедем, но смогла лишь спросить, какую из своих книг он порекомендовал бы мне для чтения в поезде. Я взяла с собой «Мэра Кэстербриджа474». «Из него сейчас делают пьесу», – вмешалась миссис Х. и принесла «Маленькие насмешки жизни475».
– И вам это интересно? – спросил он.
Я пробормотала, что не могу перестать читать его, и это правда, но мои слова прозвучали как-то неправильно. В любом случае он не придал им большого значения и перешел к вопросу о том, что подарить на свадьбу молодой леди.
– Мои книги не подходят для свадебного подарка, – сказал он.
– Ты должен подарить одну из них миссис Вулф, – заявила миссис Харди.
– Конечно, подарю. Но боюсь, у меня остались только брошюры в мягком переплете, – ответил он. Я уверила их, что этого будет достаточно, если он подпишет книгу (и тут же мне стало неловко).
Потом мы заговорили о Де Ла Маре. Его последний сборник рассказов476 показался им очень жалким. Но Харди понравились некоторые стихи. Люди говорят, что он, должно быть, жуткий человек, раз пишет такие истории, но в действительности он очень милый.